ПОЛЯРНЫЙ УРАЛ, 25 ИЮЛЯ - 7 АВГУСТА 2004

---

БУРХОЙЛА – ПЯТИРЕЧЬЕ – ТАНЬЮ – ВОРЧАТО – ВОРЧАТОВИС – ВОЙКАР 2004

---

Полярный Урал, 25 июля - 7 августа 2004

Глава 1. Чёрная полоса

Вот Мы и собрались на Полярный Урал…

Мы – это пятеро русских мужиков – любителей воды, рыбы, водки и новых впечатлений. Представляю по старшинству:

«Борода». Возраст «весьма за сорок». Назван так в честь средней величины седой бороды. Нефтепереработчик из Перми. В прошлом музыкант. Колоритная личность - очки, загорелая лысина, добрая улыбка. Профессиональный спиннингист. Достоинства – надежен, всегда готов дать совет по рыбной ловле и просто помочь. Недостатки – взяв в руки спиннинг – становится неуправляем, забывает про всё на свете, и пока не наловится – не остановится.

«Шеф». Возраст «чуть за сорок». Шеф – потому, что директор. Курирует сферу досуга в Кирове. Упитанность чуть выше средней, любитель комфорта. Достоинства – спокойный характер, неконфликтность и хозяйственность. Недостатки – в тяжелых ситуациях его иногда пробивает на занудство. Наловиться рыбы он не способен в принципе.

«Капитан». Возраст «чуть за сорок». Капитан - потому, что он наш Капитан. Пермяк. Профессиональный туринструктор. Летом этим и зарабатывает. Зимой шабашит. Заодно концертирует, и некоторым его творчество нравится. Достоинства – прирожденный лидер - ответственный, оптимистичный, к тому же прекрасно готовит. Недостатки – его драгоценное Эго. Когда дуется – становится очень несдержанным и противным.

«Доктор», он же Я. Возраст «далеко за тридцать». Доктор – ибо по образованию врач, от бескормицы сбежавший в фармбизнес. Пермяк. Достоинства – скромный и выдержанный, имеет аналитический склад ума. Недостатки – плохо выговаривает букву «р», и имеет все гнусные повадки, соответствующие этому дефекту речи. Ещё славится забывчивостью и непунктуальностью.

«Вжик». Возраст «чуть за тридцать». Звезда шоу-бизнеса из города Воткинска. Погубитель девичьих сердец с мефистофельской бородёнкой и гитарой. Потенциальным жертвам представляется как лауреат известного бардовского фестиваля. Вжик – потому, что вжик, всегда лезет в пекло вперёд батьки. Он энергичный, весёлый и компанейский, с азартом учится рыбачить. Недостатки – вжик. Иногда может сболтнуть лишнего или прихвастнуть.

В прошлом году у нас экспромт с Поляркой не состоялся – по ряду уважительных причин. И в этом году сперва пошло сплошное невезение.

Шестой участник – Замдиректора – нас кинул в последний момент и выбыл из команды, так как нарисовалась соблазнительная финансовая махинация. И заодно забыл дать нам карту-двушку. А мы забыли её взять. Вот он гад какой!

Завмаг поехать не смог, и обломал нас с мотором Ямаха. Хорошо хоть в последний момент предложил Бороде поехать вместо себя. Спасибо Завмагу. Мотор – ерунда, если есть в группе Борода!

На Капитана свалилась группа богатых хариусятников, и он повёл их на Берёзовую. Заодно продинамил нас на три дня с отъездом. А на 8 августа уже запланировал свой отъезд в Карелию. Здравствуй, цейтнот!

Мне за день до отъезда позвонил начальник, и пообещал, кучу звиздюлей и противуестественный секс, если не успею на работу к 9 августа. Очень, знаете ли, способствует хорошему настрою.

А на беднягу Вжика свалилась крайне неудобная болячка, с которой и в походе очень тяжело, и есть риск осложнений.

Ну, не правда ли – настоящая «чёрная полоса»?

Но мы не сдавались, и заранее подготовили себя морально к и цейтноту и к возможным трудностям. Где наша не пропадала! К тому же добрая компания и прогноз погоды внушали оптимизм.

Глава 2. Ту – туууу!!!

25 июля, рано поутру, мы выехали из Перми поездом, убедившись лишний раз, что негабаритные грузы раздражают проводников как быка красная тряпка. С нас сразу стали вымогать какой-то багажный билет за провоз рамы от катамарана. Вот странные люди! Денег им дали - отвалили. И хотя, такие нудилы оказались только в этом поезде, и дальше к нам уже не приставали – осадочек, как говорится, остался...

А после обеда мы уже приехали в Киров. Шеф нас встретил на своей поместительной машинке, и мы отправились на Большие Закупки. Недалеко от вокзала есть базарчик. Там и овощи, и прочая жратва. В магазине закупили литров семь Уржумской Водочки и разлили оную в пластик, взяли винца, пивца, оливочек и лимончиков. В гостях у Шефа поужинали. Мне пришлось разобрать аптечку и начать делать Вжику перевязки. Да… со здоровьем у мужика - полная задница. Но, отступать некуда, и он держится молодцом. Закупили ему антибиотиков и шприцов на случай осложнений, а также ещё и… блёсен, которые тоже оказывают мощный терапевтический эффект. Прорвёмся!

Вечером поезд Горький – Воркута. Толпа народу. Сели. Ту-туууу – поехали. Весь вечер прошёл в разговорах о рыбалке под водку и стук колёс. Уснули поздно.

26 июля. Едем по Коми. Лез низкий, северный. Беломшанные сосняки, загадочные лесные речки. В Сосновце, у бабулек, первая морошка. Здравствуй, север! Вечером приехали в Печору. Объявился тучкою гнус. Опять здравствуй, север! В ларьке сыктывкарское пиво – средненькое. Только «Исетское» вполне приемлемое. Проехали реку Печору – красивая широкая река. Соседи – парни из Ёбурга, идут на Манарагу. За заброску от Инты до базы «Желанная» им придётся заплатить водиле «Урала» семь тысяч рублей (220 евриков). К вечеру поезд въехал в туман – похоже, ночи тут уже холодные.

27 июля. Проснулись рано, когда проезжали Сивую Маску. За окном дождь. Лес за окошком абсолютно иной, чем вчера – низкий и чахлый, в основном прячется в речных долинах, а на угорьях появляется тундра. Вдалеке, за полосами дождя - тёмные силуэты гор. Настроение приподнятое. Ура, Урал!

Через час – станция Сейда. Прояснилось. Солнце. Ветерок. Подлетает познакомиться мошка. Видна долина реки Елец, за ней тундра. Вдалеке голубоватая горная гряда. Одна из вершин кажется Пайер. Не верится, что завтра мы уже будем там, с той стороны гор. Билеты взяли без проблем на поезд Москва - Лабытнанги. С утра идут два поезда, сперва - Московский, потом Воркутинский. Гуляем по станции. Знакомимся с публикой, ведём светские беседы. На станции цивилизация – две лавки с нормальными ценами (как в Пермских магазинах) и достаточным ассортиментом. Там можно купить всё – от крупы до пива. Перекусили пирожками с пивом. Сходили вдвоём на реку Елец. Вжик еле ковыляет. По дороге заброшенные дома, разруха. Да… пустеет север. Елец широкий и мелкий, под ногами мечутся гольяны. Тут Вжик вдруг оживает и поизносит слово «хариус». Ура, пациент будет жить! С трудом удержались, чтоб не побежать за спиннингами. Еще накидаемся.

Поезд стоит мало. Быстро закинули вещи. Едем. За окном уже сплошь тундра. Кругом заросли цветущего иван-чая. Тундра розово-желто-рыже-зелёная. Очень красиво. Только вот как люди по ней передвигаются – непонятно. Представлял её чем-то вроде степи. На самом деле это череда холмиков, болот и лужиц с ржавой водой, поля мха и морошки, путаница карликовых деревьев. Нормальные деревья живут только в долинках возле рек, где есть укрытие от ветров. День солнечный, и горы справа всё выше и ближе. Можно различить снежники. Красота. Едем вдоль реки Елец. Вот и одноимённая станция. Там тоже лавка с напитками, бабка продаёт пирожки. Перекусываем. Проезжаем речку Хороту, которая впадает в Елец как-то наоборот, против течения. Станция Хорота. В этих краях вечная мерзлота, и дорогу постоянно пучит. Так что поезд идёт медленно, а временами просто ползёт как черепаха. По бокам появляются полураздолбанные снегозаградительные щиты. Въезжаем в горы! Слева к железке подступают Пайпудынские хребты. Справа ленточкой вьётся уже мелкий Елец. Вот и перевал. Слева горы, справа горы. Исчезли болота, гуще и выше стала ива. Над речками много чаек. Появились вОроны и ворОны. Из пустыни мы въезжаем под защиту древних гор, которые задерживают мёртвую хмарь с Ледовитого океана, и хранят копошащуюся у их подножий жизнь.

Станция Полярная, столб. Здесь граница между Азией и Европой.

Вот Елец превратился в цепочку озёр, вот из Райских гор справа вытекает Собь. Она будет нас сопровождать до самого Харпа. Природа ожила. По берегам Соби лес. Ели и лиственницы. Горный массив Райиз возвышается справа над Собью. Слева тоже горы. Очень интересное место. Поезд идёт вдоль Райза, по левому берегу Соби, и отходить от окна просто не хочется – так красиво.

Вот и Харп. Посёлок живой. Туда переводят жителей из других посёлков. Нас уже встречает УАЗик. Прокатившись по Харпу, подъезжаем к вездеходам. В Харпе осталось два с половиной рабочих вездехода. Так что цены на заброску держат высокие-семь тысяч до Хараматалоу, пятнадцать до Пятиречья. Парни пожимают плечами – соляра нынче кусается. Добрым словом вспоминаем Президента, Правительство и Олигархов. Спасибо им от всех нас! Пока водилы заводят движок и что-то дочинивают, мы привязываем к вездеходу вещи и остограмливаемся на дорожку. Советую коллегам одеться потеплее – ведь ехать всю ночь. Натягиваем на себя запасные свитера и шапки. Загружаем болезного Вжика во чрево вездехода. Сами рассаживаемся на броне. В путь!

Глава 3. Дыр-дыр-дыр

«Дыр-дыр-дыр» рычит вездеход, и, громыхая, несётся по Харпу. Мы едем на вездеходе. Солнышко садится. На часах 21-45. Время тут как у нас в Перми – на 2 часа больше, чем в Москве. Проскакиваем мост через бурную Собь и несёмся по накатанной дороге. Нас обгоняет грузовая «Татра». Навстречу летит тяжёлый «Урал». Всё в белой пыли. Вдалеке темнеет Райиз. Там копают хромовую руду, вот почему в этих местах теперь так оживлённо.

Поворачиваем налево, и ныряем в лес. Лес вокруг красивый, но абсолютно непривычный. Лиственницы, мхи, камни. Последние лучи солнца пробиваются из-за тучи, которая повисла над горой Чёрная. Всё мрачновато и сурово. Вдоль дорог много пушицы – зеленой травки с ослепительно белым пухом на вершинке – семенами. Смеркается, и пушица ярко белеет вокруг, будто светится. Проезжаем территорию заказника – стоят таблички «охота запрещена». Кругом болотца, лужайки. На них трава ярко-зелёная, ведь летом здесь изобилие солнца, влаги, и нет иссушающей жары. На каменистых россыпях - мхи и ягодники. Пока стоим и чиним бензинопровод – отливаем, гуляем и едим бруснику с голубикой. Ну и по пятьдесят, «за проезд».

Починились – и в путь. То карабкаемся в гору, то ныряем в болота. Болота верховые, и под слоем жижи твердый камень. В речках изумительная вода – голубая и прозрачная. В русле валуны, которые вездеход с трудом преодолевает. В одном ручье чуть не задавили хариуса – бедняга чёрной тенью метнулся прямо из-под гусениц. Полночь. Конец июля – но как светло! Мы на полярном круге. Горы кругом то чернеют силуэтами останцов, то сплошь покрыты курумником, то разрисованы мхами и лишайниками – так что даже в сумерках кажутся разноцветными. Постепенно начинаем обалдевать от тряски и грохота. Водил трое, и они тоже иногда меняются местами.

Делаем двадцатиминутный перекур, и пасёмся на полянке с морошкой. Попробовал её в первый раз. Растеньице размером с куст клубники. Ягоды величиной с крупную малину, и внешне похожи на неё. Едят в двух стадиях зрелости. Зрелая морошка – бледно жёлтая, водянистая, с лёгким фруктовым вкусом и приятным ароматом. Полузрелая – тоже вполне съедобна, сладковатая с горчинкой, красно-белого цвета, достаточно твёрдая для того, чтобы её можно было хранить и перевозить.

Опять вперёд. Проезжаем сказочный лес из причудливых кривых лиственниц, увешанных бородами лишайников, болота, речки, верховые озёра. По сторонам взлетают выводки куропаток, кулики, в озерах плавают утки. Здоровенные комары, несмотря на холод, выстроились клином и летят за вездеходом, умудряясь пикировать на нас как камикадзе. Спускаемся в долинку и встаём возле неширокой речушки. Вездеходчики берутся за спиннинги, и советуют нам присоединиться. Народ реагирует мгновенно. Все цепляют мелкие вращалки с длинным лепестком. Вдоль берега выстраивается цепочка рыбаков, и вот уже первый хариус прыгает на траве. Это Вжик вылез из вездехода и был вознаграждён за мужество. Физиономия довольнющая – ходит и всем рассказывает, какой он молодец. А у меня рыбалка не идёт. Несколько тычков, сход. Ничего, всё ещё будет! Водителям тоже не повезло, и они ничего не поймали, несмотря на активную беготню туда-сюда. Выловив полдюжины ровненьких хариусков грамм по 500, мы сначала любуемся ими, а потом быстренько присаливаем. Еще по пятьдесят - «За Первого Хариуса!» - и в путь.

Народ начинает дремать. Греемся по очереди слева, где решётка воздушного охлаждения. То тундра, то лес. Деревья прямо возле колеи, и порой приходится уворачиваться от сучьев. Отключившись на несколько минут, получаю хороший удар по лбу. Бамс! Искры из глаз. Всё обошлось – а могло и череп с шеи снести. Зато проснулся!

Постепенно светает. Едем уже целую вечность. Слева тундра, справа близкая гряда Уральских Гор. Переезжаем несколько чистых, стремительных ручьёв. Это уже предгорья Пайера, верховья Лекхойлы и Бурхойлы. Останавливаемся на пять минут перед последним броском. Далеко слева, в тундре, цепочка останцов – как алтари древнего народа. Одинокие печальные лиственницы чернеют на горизонте. В буром небе ходят мрачные тучи с серыми подбрюшьями дождей. А за спиной у нас расцветает небесная синь, и из-за гор показывается солнце. И вдруг перед нами, в угрюмом небе над тундрой повисает тёмная радуга. Освещенные солнцем горы приветствуют нас. И свысока нам улыбается сам седой хозяин здешних мест, могучий Пайер. Он принял нас. Ура! А это значит, что все проблемы кончились, и началась в нашей жизни светлая полоса. Теперь всё будет хорошо.

Снова въезжаем в лиственничный лес. Приехали! На высоком берегу Бурхойлы, у переката, ставим лагерь. Позади 11 часов пути и 90 километров. Любоваться природой и рыбачить, уже нет сил. Полуживые и сонные уползаем в палатки. Спать.

Глава 4. Thimallus Arcticus

28 июля. С утра вездеходчики проснулись раньше всех, и поскакали вниз, на заготовки. Встали на перекате, там, где мощная струя вливается в омут. И пока мы просыпались, потягивались и выползали на свет божий как сонные хомяки – они успели надёргать десятка два хариусов по полкило, одного крупненького – граммов на девятьсот, и принесли нам показать.

Впервые рассматривал я сибирского хариуса. Красавец! От нашего, европейского хариуса, именуемого Thimallus Thimallus, этот - сибирский (или арктический) Thimallus Arcticus - отличается более короткой, совсем лососевой мордой. Цвет более тёмный. На брюхе снизу две жёлтые продольные полосы. Но главное – это плавник. И у нашего, европейского тималлюса он немаленький. А у сибиряка это вовсе настоящий парус. У самок его задний конец острый, как и у хариуса - европейца. А вот у самцов плавничище огромный, как флаг, и задний конец его закруглённый. Достаёт почти до хвоста. Крупный сибиряк почти чёрный, хвост красноватый (типа косит под тайменя), и на всех плавниках у него ярко-розовая окантовка и орнамент из цветных пятнышек. Удивительно красивая рыба!

Наши долго терпеть не стали, и кинулись рыбачить. Хотя яма под перекатом была порядком исхлёстана – парочку хвостов зацепили, и быстро разбрелись по реке. Я торопиться не стал, собрал рюкзачишко со снастями, спиннинг, и пошёл к реке, знакомиться.

Быстрая, кристально чистая вода. У берега замечаю дюжину гольянов. Яма напротив лагеря глубокая, но никто в ней моей блесной не соблазнился. Похоже, выбили всю живность, которая там стояла. Народ побежал наверх, а я отправился вниз. Метров через пятьдесят глубина кончилась, и пошла мель. Как мы будем по этой реке плыть? Мелькает запоздалая мысль – надо было ехать прямо до самого Пятиречья. Но вездеход уже ушёл.

Кидаю блесну на отмель раз, другой – ноль. Ставлю другую – несколько ударов по блесне – и всё. Никак не могу подсечь. Ставлю нулёвочку – есть! Вывожу хариусёнка граммов на двести пятьдесят. Дома, где-нибудь на Койве, такой рыб сошёл бы за доброго хариуса. А здесь такое ловить – моветон. Аккуратно, намочив ладонь (чтобы не покалечить сухой и горячей лапой), беру зверя и выпускаю жить. Снова заброс – снова мелочь. Вот, блин, полный «катч - энд - релиз» - будто я какой урод иностранный! Ещё заброс – ещё мелкота. Жалко малышей. Соображаю – ага, зверьё стоит группами, по размеру, крупняк выдавливает мелочь на периферию, а сам занимает козырные места. Будем искать, где стоит крупный. Убираю нулёвку в ящик, и ставлю двоечку. Главное - тройник должен быть большим – чтобы мелочь не могла его сцапать. Вот и интересное местечко – небольшой перекатик, и сбоку затишок. Сажусь на камень. Выжидаю пять минут, и начинаю облавливать место. Дынс! Есть! Достаю своего первого Полярного Хариуса. Вот этот потянет на полкило. Уже нормально. Красавец, какой! Осторожно продолжаю ловить. Интересно – но берёт только при проводке по течению. Ради эксперимента меняю блесну. Всё равно берёт. Ловлю.

Потихоньку набралось с десяток ровненьких рыбок. И тут, неожиданно, приходит понимание, что я… нарыбачился. Пять килограммов хариуса за пятнадцать минут – это, знаете ли, немного развращает. То есть рыбачить хочется и дальше – но полное ощущение того, что программа минимум уже выполнена. А что? Я же добрался сюда, увидел полярный Урал, поймал арктического хариуса – что ещё надо? И мне хорошо.

Подходит Капитан. Он тоже взял несколько штук. Вместе спускаемся еще немного вниз. У гранитного выхода река собирается в быструю струю. В зеленоватой глубине едва виднеются камни. Проводим блёсны так и сяк. Пара чувствительных тычков. Наконец, при очередном забросе, река дарит нам незабываемое зрелище – в голубоватой воде как стрела мелькает красавец-хариус с растопыренным плавничищем. Он бьёт по блесне, и снова молнией исчезает в глубине. Мы с Капитаном даже не жалеем, что не клюёт – увидеть такую красивую атаку хариуса – уже удача. Возвращаемся в лагерь. Нарыбачили все понемногу, но рыбёшки у коллег чуть крупнее моих. Обработка улова, еда, энергичные сборы. Ведь график у нас напряженный. К вечеру хотелось бы дойти до Пятиречья – до него должно быть километров пять. Пора в путь.

Глава 5. Бурхойла

Возможно, название Бурхойла у кого-то и ассоциируется со словом «бурная». Но помимо «Бур» в нём имеется ещё и подозрительный элемент «Хой», также порождающий определённые ассоциации... Но, обо всём по порядку!

Наконец-то мы спускаем на воду катамаран. Поехали! Мы с Шефом пытаемся идти параллельно, берегом. По прибрежным камням скакать неудобно. Поверху, через карликовый кустарник, продираться тоже тяжело. Шеф умаялся, жалуется. Да и наши втроём всё медленней продвигаются через мелкие перекаты Бурхойлы. Пробираемся к ним. Однако, на реке тоже не сахар! Всё русло состоит из разнокалиберных валунов. Течение сильное. Идти очень неудобно, а временами - просто опасно. Для таких прогулок необходимы болотные сапоги. Без них тут просто нечего делать.

Некоторое время тащим кат впятером, иногда на нём плывём. Потом Бороде приходит в голову супер-идея – пойти берегом, параллельно катамарану и тем облегчить нам жизнь. Сцапав спиннинг, Борода мигом испаряется. А мы продолжаем брести по Бурхойле. Сто метров. Ещё сто. А река становится всё хойловее и хойловее. Немного проплывешь по ямке – опять мель, состоящая из валунов и булыжников. Временами река растекается вширь - и превращается просто в площадку шириною с футбольное поле, покрытую беспорядочными валунами, между которых струится вода. Настоящий сад камней. Точнее лес. И вот стоишь, как дурак, и гадаешь – в какую струйку втаскивать тяжеленный кат. И куда не ткнись – везде хойлово. Байдарочникам в таких местах хорошо – байда в любую щель пройдёт. А у нас судно сурьёзное. Да и барахла мы взяли с собой порядочно. Вот, через это и страдаем. В один из моментов нам просто пришлось закинуть на горб рюкзаки, и тащить катамаран буквально на руках, ежесекундно рискуя поскользнуться и шлёпнуться в воду.

Вечереет. Тёплый красноватый закат. Справа Уральские горы. По сторонам лиственничный лесок. Лепота! А мы тащимся как черепахи, орём друг на друга, материмся, и конца-края нашим мучениям не видно. Пробились ещё через камни – и вот сто метров чистой воды. Ка-а-а-айф.! В конце – настоящий бассейн. Видим, как играет хариус. Встаём отдохнуть и порыбачить. А, может, зря мы ругали Бурхойлу? Хариус-то в ней есть! Набиваем садок мерными хариусями Бурхойлинского стандарта – по шестьсот граммов. Ловится он на блесну замечательно. Но вот налетела какая-то мошка – и хариус резко перестаёт брать блесну, переключившись на мошку. Редкая возможность поизучать повадки местной рыбы.

Километра четыре, как нам показалось, мы практически волоком тащим кат. Держимся в основном левого берега. Постепенно река становится сильнее. Снова участки чистой воды с быстрым течением. Сады камней сбиваются в кучки и превращаются в порожки. Кат то и дело трётся о камни, садится на обливники, и нам приходится прыгать в воду и протаскивать его вперёд, рискуя при этом поломать ноги. Над водой висит густая Капитанская матерщина, и наше обиженное вяканье. Но это уже сплав. С приличной скоростью и настоящим расколбасом на порогах. Как оказывается мало надо для счастья!

Правда проблема возникает новая. А где же у нас Борода? А нету Бороды! Исчез, испарился, пока мы пёрли кат по камням. Орём, свистим – а в ответ тишина. А уже темнеет. Что же с нашим Бородою приключилося? Вдруг беда, какая? Лежит он где-нибудь один-одинёшенек, в воде, на скользких камешках, с переломанными ноженьками, и тихо так, жалобно стонет… и сигареты, небось, намокли... Горе-то, какое! Сообразив, что орать безполезняк, плывём дальше искать стоянку. Поздно уже. Проходим замечательный, длинный и энергичный порог, и нас выносит на ровную воду.

Вжик с ходу кидает блесну вправо, к подпорожному валуну, и глаза у него округляются, а спиннинг сгибается в дугу. Минут через несколько он вытаскивает хариуса на килограмм с лишним. Такая красивая чёрная машина, с огромным плавником. Вжик горд и доволен собой. Бурхойла явно пошла ему на пользу – и болячка Вжиковская вроде стала проходить, и рекорд дня поставил. Мы за него очень радуемся. Шеф торопливо закидывает спиннинг – и тоже хариус. Но мельче. Шеф не очень доволен. А я замечаю слева на крутом склоне тропинку, ведущую наверх. Посмотрел – а там стоянка, старое кострище. Выгружаемся, ставим палатки. Капитан принимает решение ждать. Если Бороду уже съели – кости найдём завтра. Если поломался – нож и зажигалка есть, до утра протянет. Если целый - захочет водки и сам прибежит.

Каждые 15 минут пускаем ракету из «сигнала охотника». Заодно ужинаем. В густых сумерках слышим как кто-то кричит в ответ на очередную ракету. Явился, не запылился! Оказывается, учесал по вездеходному следу прямо на Пятиречье, по короткому пути – и ну рыбачить! Как обычно, ушёл в процесс с головой - и только в сумерках понял, что мы затормозились. Шёл обратно вдоль реки, умаялся. Кан с рыбой оставил по пути – иначе бы не дошёл. Ну, «За возвращение»! Да… всё хорошо, что хорошо кончается.

Глава 6. Пятиречье

29 июля. С утра, перекусивши и принявши по стопочке-другой под малосольного хариуска, собираемся и выходим в путь. Дальше река особо не меняется – чередой идут несложные порожки, после порогов ямки, в которых стоит хариус. Вчерашний волок вспоминается как дурной сон. Вроде и экипаж наш сработался, и погода хорошая, и хариус - чем ниже по реке – тем крупнее попадается. Настроение отличное. Только Капитана достают пороги, а он - нас. Всё ему кажется, что мы плохо ведём его «Ласточку» меж камней, и он непрерывно призывает Великих Сплавных Богов (Гребинах и Табаньбля). Вот, она иллюстрация к тезису о вреде частной собственности. Был бы кат чужой – был бы наш Капитан сама любезность, а так – просто мелкий тиран какой-то! В ответ мы обзываем Капитана «шкипером», а баллоны катамарана - «гондонами». Так и плывём - с шуточками да прибауточками.

Но вот, долина Бурхойлы расширяется. По левому берегу, вдалеке, показались низенькие тёмные скалы. Это Пятиречье. Начинается длинная череда бурных порожков. Они несложные - но у всех после прохождения мокрая жопа. Здесь, практически в одном месте, в Бурхойлу впадает последовательно четыре ручья – Левая Пайера, Правая Пайера, затем Хойла, а километров на пять ниже – Лагорта-Ю. И вместе с Бурхойлой они образуют новую реку - Танью. Встаём в устье Левой Пайера. Там образовалась очень красивая «ванна», в ней цепляем несколько хариусков. Просто счастье рыбачить в таком месте – стоя в прозрачном ручье, под синим небом, любуясь, как вдалеке, за ярко-зелёной стеной лиственничного леса стоят Уральские Горы украшенные снежниками.

Но мы тут не одни. Вдалеке кто-то бродит по бережку со спиннижком. Подплываем ближе. Минуем ещё один бурный порог, окончательно замочивший задницы всем сидящим на корме. При впадении Хойлы река резко поворачивает влево, упёршись в низкую скальную стенку. А мы выходим на правый берег и идём общаться. Здесь лагерем стоят белорусы. Человек восемь. У них две байдарки и катамаран. Здесь они уже пару дней, и будут стоять ещё. Мы, к сожалению, такого отдыха себе позволить не можем. Нет времени. Сфотографировавшись вместе и поговорив, встаём на воду и уплываем дальше.

Здесь одно их красивейших мест на маршруте. Панорама леса и гор, быстрая бурная Танью, невысокие скалы. Пообедать мы вылезаем чуть дальше, за поворотом, на широкий каменистый пляж. Солнышко пригревает, ветром сдуло всю летающую нечисть. Курорт, да и только! Раздеваемся, бродим босиком по нагретым камням, готовим обед и эстетствуем – малосолочка из хариуса, лимончик, оливочки, сыр, и на выбор водка, красное сухое или пиво. Сама-собой приходит мысль искупнуться. Залезаю в воду. Она холодная, но у берега, где нет течения - вполне переносимая. Народ, приглядевшись, следует моему примеру.

Ну, где ещё такое видано? Мы купаемся и загораем на полярном круге! Это нам с погодой повезло. Ещё в Харпе, местные нам сказали, что тепло стоит уже две недели. И мы как раз застали короткое, но жаркое полярное лето. Забегая чуть вперёд, скажу, что погода нас баловала почти до самого конца нашего путешествия. Вот такая нам выпала удача. А обыкновенно здесь максимум плюс двенадцать-четырнадцать, пасмурно, нередки дожди и сильный ветер. Хотя, здесь теплее и суше чем по другую сторону Урала. Всё-таки здорово выручает Уральский Хребет, задерживающий северо-западные, холодные и мокрые ветра. А в результате - вот Вам картинка: Стоят себе на полярном пляже пять голых мужиков, загорают, поднимают тост «За погоду», закусывают кусками розовато-прозрачной свежесолёной рыбки, и любуются, как с той стороны гор всплывают прилетевшие с Ледовитого Океана тучи, рвутся в клочья, пытаясь перевалить через горную гряду, и обессиленные тают в синем солнечном небе. Хо – ро – шо!

Покайфовали - и в путь. Танью раза в два мощнее Бурхойлы, пороги на ней неопасные, но интересные, а ямы после порогов достаточно глубокие. И соответственно хариус пошел тоже крупней. Восемьсот граммов-кило, вот такой хариус на Танью. Причём самый крупный стоит на струе, прямо под порогом. Честно говоря, поймать его не составляет особого труда. Вращающаяся блесна второго или третьего номера с утяжеленным сердечником, удлинённый лепесток, цвет в зависимости от времени суток, леска ноль два – вот и весь рецепт. Плюс ещё подобрать глубину и характер проводки. Может мы попали на жор, может нам просто везёт. Идём себе и ловим сколько нужно.

Мы сразу выбрали довольно быстрый темп прохождения маршрута. Встали под порожком - десяток забросов. Поймали – и вперёд. Появилась уверенность в прохождении порогов. Опыт. Слаженность. И некоторая самоуверенность. И вот за это последнее, своенравная Танью нас моментально наказала. На очередном пороге, заметив удобное место для очередного «десятка забросов», Капитан слишком рано дал команду приставать к берегу. На этом манёвре «Ласточка» и влетела бочиной прямо на очередной неприметный обливничок. Баллоны скрипнули, Капитан посерел лицом и тихо посоветовал всем быстренько грести к правому берегу. И предчувствия его не обманули. Скидав на берег вещи, и перевернув кат, мы обнаружили, что нитки у заслуженной «Ласточки» на Бурхойлинских каменюках местами совсем повытерлись. И что после столкновения с камнем шов на левом чехле разошёлся на полтора метра, и вылез баллон в виде порядочной грыжи. Чудо, что его не порвало, и мы проскочили к берегу. Иначе - кувыркаться бы нам в бурных водах Танью...

И вот кукуем мы на берегу, и понимаем, что чехол надо зашить, и что тут мы встанем лагерем. Иголки у Капитана нашлись. Вместо ниток взяли сложенную вчетверо старую плетёнку - и вперёд. Одни шьют. Другие готовят жрать и ставят палатки. И пока все заняты делом, мы с Вами поговорим немного о хариусе.

Почему сибирский хариус так хорошо берёт на блесну? Версия хищного поведения кажется немного сомнительной, так как в желудках у пойманных рыб за всю экспедицию мы не нашли ни одного гольяна или хариусёнка. Более вероятной кажется версия территориального поведения. Как я уже отмечал, мелкий хариус держался на отмелях Бурхойлы компактными группами, середнячок – в ямках. В низовьях Бурхойлы и в Танью начал появляться всё более и более крупный, а мелкий вообще исчез из уловов. Похоже, под водой идёт нешуточная конкуренция за места стоянки, и крупняк жестоко наказывает мелочь за появление в неположенном месте. Мы уже видели на Бурхойле, как хариус бьёт мордой блесну, но не засекается. И на Танью многие рыбы засекаются наружной частью морды, а не ртом. Так что, возможно хариус просто пытается прогнать наглую малявку – и попадает в итоге к нам на стол.

Правда, возможно и другое объяснение. Малька в этих местах давно всего пожрали, и крупные хищники пока питаются насекомыми и ждут осени, чтобы начать поедать мелочёвку, спускающуюся на зимовальные ямы. А раз малёк – добыча ещё непривычная, то и атакуют блесну некоторые рыбы неуверенно или неточно. Это подтверждает и виденная нами на Бурхойле картина, когда, переориентировавшись на подлетевшую мошку, хариус просто перестал замечать блесну. И на этой стоянке случилось нечто похожее, когда стемнело, и метров на сто ниже хариус начал плескаться, собирая какую-то подёнку. Я ради эксперимента покидал ему блесну-фигушки. Муху привязывать я не стал, так как рыбы у нас было уже достаточно. Но стало очевидно – нет подёнки или мошки – хариус берёт блесну, появляются насекомые – про блесну он забывает. Вот таким выводом и закончился этот день – насыщенный, яркий и поучительный. Баллон мы зашили, погуляли по берегу. Порыбачили. И спать.

Да, ещё пара слов про это заколдованное место. На этой стоянке я забыл мою сумку с фотоштативом, адресами и телефонами, а также единственную плохонькую карту. Так что дальше мы шли уже «по пачке Беломора». Найдёте сумку - передайте егерю Андрею на Ворчато!

Глава 7. По Танью

30 июля. С утра вышли пораньше. Идём и любуемся рекой. Быстрое течение, по берегам лиственничный лес. Появляются выходы скальных пород, кажется это серый гранит. Возле выходов – порожки и перекаты. Под ними стоит хариус и отменно берёт на блесну. Ловля идёт азартная, хариус пошёл крупный. Самый большой - кило триста. Особенно впечатляют самцы – чёрные, с огромным верхним спинным "парусом" и необычайно длинными грудными плавниками. Плавники ярко окрашены, и самцы похожи на сказочных драконов.

Здесь я хочу сделать одно отступление. В Интернете порой попадаются хвастливые отчёты «добытчиков», которые смачно описывают своё исключительное рыболовное мастерство, бешеный клёв хариуса, центнеры солёной, копчёной и вяленой рыбы. На самом деле, они – чаще всего дилетанты, попавшие на нетронутые реки, где хариуса поймает даже ребёнок. В таких местах у некоторых просыпается жадность, и они превращают красивую рыбалку в бездумное истребление живого, в скучные рыбозаготовки. Зачем? Хариуса надо есть свежим, возле речки у костра - тогда это хариус. А дома он - уже селёдка.

Так что, надо уметь сказать себе самому «Стоп!». А старшему в команде надо проследить, чтобы товарищи, попав на клёв, брали рыбы столько, сколько нужно. И не начали вести себя как хорьки в курятнике. Тем более, хранится хариус действительно плохо.

И ещё. Лососеобразные – очень мощные но нежные создания. Нагрузка при вываживании, пребывание на воздухе, прикосновение горячей руки и удары о камни серьёзно их травмирует. Так что, хариус и таймень, выловленные и отпущенные, даже при осторожном обращении могут погибнуть. Это подтвердили опыты рыбоводов из Карелии, которые изучали выживаемость лососевых, помещая пойманную рыбу обратно в садок. Так что, если поймали на еду и про запас – имейте силы остановиться. Иначе дальше пойдёт не рыбалка, а бойня.

Мы рыбаки типа правильные. Быстро установили лимиты добычи рыбы, определили порядок выдачи лицензий на вылов. Конечно, это было непросто. Рванёт Борода первым на перекат, выловит хариуса на кило сто – Капитана ту же завидки берут. Он с воплем «Ловлю последнюю – и всё!» начинает купать блесну с удвоенной энергией. Подлетает Шеф, который всегда хочет поймать больше других - и туда же. А в результате, у всех на глазах, с особой дерзостью и цинизмом, хариуса на кило двести достаёт бессовестный Вжик. И народ от переката не оттащить за уши. Детский сад, да и только! Но нам удавалось справиться и с Бородой, и даже с Шефом. Очень помогало правило – кто больше всех поймал – тот и рыбу чистит. Плюс ограничения по времени – типа «рыбачим пятнадцать минут – и всё».

Часть рыбы мы засолили. Часть заготовили в виде слабосолёного филе с лимоном и постным маслом, чтобы сохранилось подольше. Запаса хариусятины хватит до конца путешествия. Рыбачим уже редко и скорее для удовольствия. Под одной из скал - мощная длинная яма с большой глубиной. Я уже не хочу ловить хариуса, но чтобы не стоять без дела цепляю крупную тёмную колебалку – уж возьмет, так крупняк, а сойдёт – ещё лучше. Крючок на блесне тупой (фирма “Kolyubakino”). Забрасываю пару раз – и вдруг удар по блесне, ещё удар, сильная потяжка и сход. Похоже, блесну брал таймешонок. И хорошо, что сошёл. Надо было вообще крючок убрать. Рыбы у нас хватает, а тайменя жалко. Пусть живёт. Зато выяснилось, почему крупный хариус держится только под порогами и не стоит в ямах. Возможно, эти ямы посещают таймени, и быстро объясняют остальным кто в доме хозяин.

И снова в путь. Река несёт быстро. Солнце клонится к закату. Справа к реке приближается невысокая горная гряда Манюкмусюр, некоторые горы покрыты курумником. Слазил бы на гору – да некогда. Эх… ещё бы денька два!

Постепенно река начинает уходить влево от хребта, и её течение замедляется. Лес подступает вплотную к реке. Появляются острова. Прозрачная вода подмывает низкие торфяные берега. Справа, на высокой лиственнице - огромное гнездо. В нём сидит величественный орлан-белохвост. Над рекой летают чайки. Чуть дальше поднимаем ещё одного орлана.

В какой-то момент река разбивается на несколько мелких рукавов, и мы протаскиваем «Ласточку» через мелкие галечные перекаты. Крупных камней здесь уже нет. Ещё пара островов и проток. Справа открывается тундра, за ней вдалеке горы, и там, в дымке гаснет солнце. В неширокой протоке Шеф ловит хариуса, торжественно выпускает, и мы плывём дальше. Это был последний хариус в нашем походе. Вот и широкий неглубокий плёс с медленным течением. Мы тихо скользим по прозрачной воде между низких берегов. Горная часть Танью, похоже, закончилась. Слева появляется песчаный обрыв, под ним коряги. Ставлю вместо вращалки Шторлинг, заброс – и вот уже на конце лески бьётся первый окунь. Ну и тварь – весом грамм на восемьсот, яркий и красивый. Мы на равнине. Ихтиофауна сменилась.

Глава 8. Полосатый Рейс

Идём дальше. Вечереет. В сетке уже пяток отборных окуней. Мы подходим к устью Сезым-Югана. Тишина. Светлые сумерки. В этом месте течение замедляется, и образуется глубокая песчаная яма. Вода такая чистая, что когда смотришь вниз – кажется, будто летишь надо дном. Даже башка кружится. Видно, как под катамараном ходят полосатые окуни, как они кидаются на блесну. Аквариум, да и только!

Река Сезым-Юган впадает в Танью слева, двумя протоками. Здесь чистые воды Танью встречаются с чёрной торфяной водой Сезыма, и некоторое время они текут не смешиваясь. Справа, напротив устья, песчаный берег. Там прозрачная вода и ловятся килограммовые бронированные окунищи. А слева берег грязный и илистый, и там, в чёрной сезымюганской воде стоят разнокалиберные щуки. Мы взяли одну на пару кило и бросили это занятие. В этом красивом месте легко наловить рыбы на уху и жарёху. Главное - вовремя остановиться и сказать себе «Стоп». А остановиться тяжело. Окунь при грамотной проводке берёт непрерывно. Но в этом месте задерживаться не надо. Щучку поймать можно. А килограммовых окуней и дальше будет много. Так что мерзкого хорька в себе опять стоит задавить.

Оторваться от рыбалки помог гнус. Вот тут мы с ним и пообщались. Нет ветра. Тепло. И гады буквально покрывают наши руки, лезут под накомарники. Над рекой в тишине далеко разлетается ругань и пшиканье репеллентов. От сезымской стрелки до первой удобной стоянки мы прошли несколько километров. Река здесь резко поворачивает влево, справа открытый тундровый берег, слева лес, песчаная коса и хорошо продуваемый склон. Похоже, там останавливаются все туристы. Причалили уже в сумерках, когда похолодало и гнус поотстал. Пожарили последних хариусов и первых окуней. Пока смаковали рыбу, пока запивали её водкой – совсем стемнело. Спать легли глубоко заполночь.

31 июля. Встали поздно, несколько бессистемно пособирали вещи. Капитан в это время сплавал на кате один к другому берегу. Там поутру била крупная щука. Не взяла. Ну и не надо, пора в путь. Скорость течения реки средняя, берега песчаные, косы, отмели, обрывы. Вода становится прозрачной. Река буквально кишит окунями. Быстро устанавливаем мораторий на вылов окуня, и рыбалка приобретает спортивный характер. Я окуней наловился. А народ отрывается. Ставит колебалку – берёт. Ставит вертушку – берёт. Цепляют окурок с тройником – тоже берёт. Наконец находят идеальное решение – джиг-головка с твистером. Потому, что крючок на ней один и снимать окуня получается быстрей и безболезненней. Гринписовцы, мля! Клюют сплошь «тугорослые полосатики», стандарт - от восьмиста граммов до килограмма. Кто умудряется выловить малька на полкило - срывает всеобщие аплодисменты. Глазоньки у всех горят, как у малыша попавшего в магазин игрушек, или как у подростка, подсматривающего в форточку женской бани. Полный отрыв. У берега трава – кидаем блесну и на ходу достаём щучку на пару килограммов. Только Шефу не везёт. Он в недоумении, и даже начинает спрашивать совета у Бороды. Вот это хорошая тенденция! Давно пора Шефу поучиться ступенчатой проводке и прочим нужным вещам.

Постепенно река начинает петлять по равнине. И тут мы сталкиваемся с проблемой ветра. Река широкая, он разгоняет по ней сильную волну. Мордодуй не даёт ни секунды передышки. Когда на поворотах ловим попутный ветерок – встаём вдвоём на нос и держим кусок полиэтилена как парус. Отдыхаем. Но эти приятные минуты опять сменяются бесконечной гр…еблей против ветра. Единственный выход – идти совсем рядом с подветренным берегом, где и ветра чуть меньше, и на мели чуть ниже волна.

Встаём на обед. Мне, как не рыбачившему, выдаётся лицензия на двух окуней для ухи. Два заброса в глубину – пусто. Два заброса вдоль берега, где коряги – два окуня по килограмму. Это уже не рыбалка, а добыча. Варим уху. К всеобщему удивлению, щука оказывается в ухе заметно вкусней окуня. Просто объеденье. Этот факт мы берём на заметку.

Снова в дорогу. Однообразные берега, встречный ветер начинают надоедать. Совершенствуем технику хождения под парусом. Мы с Вжиком работаем в качестве мачт, значит теперь мы – настоящие мачо. Придумали упирать вёсла в палубу, придерживать нижний угол полиэтилена ногой, а боковые края оборачивать о вёсла. Получается хорошо натянутый прямоугольный парус. И при попутном ветре кат идёт не хуже, чем под вёслами. День очень тяжелый. Вот когда мы пожалели, что нет мотора. Можно ждать вечера, когда стихнет ветер и тихонько плыть по течению. Но надо торопиться. Зато приспособились ловить парусом ветер. Наклоняем вёсла вперёд – назад, делаем косой парус, и катамаран идёт нужным курсом.

К вечеру становиться легче. Ветер стихает. Течение убыстряется. Река снова возвращается к горной гряде, которая тянется справа. На реке опять появляются перекаты, галечник и валуны. Но хариуса здесь уже нет. Останавливаемся на одном из перекатов. Галечная отмель. Рядом лес. Удобная стоянка. На перекате играет какая-то мелочёвка. Мои попытки покидать прозрачный поплавок с привязанными выше мухами успеха не приносят. И так кидал, и сяк, и мухи менял – фигушки! Так я и не разобрался – елец это стоял, или хариусята. Наверное, это - елец. А я - хреновый нахлыстовик...

А под водой парк юрского периода. Закусить мелочёвкой собрались толпы окуней и щук. У народа крыша буквально поехала – ловят и выпускают рыбу, орут, радостно матюгаются. После первого адреналинового шока постепенно успокаиваются, бросают рыбалку и начинают заниматься делами. Набрали щук – надо жарить. Капитан садится за сковородочку. А Шефа мы посылаем под перекат – пусть наловится досыта. Смеркается. У костра в тарелках аппетитная горка щучьего филе. В кружках налито вино из пакета. А с переката возвращается Шеф. Глаза квадратные. Сокрушается, что дома ему всё равно не поверят, что он ловил и отпускал Столько Такой Рыбы. Он за вечер выловил и отпустил штук пятьдесят окуней и щук. Ну что, Шеф, ты доволен? Добро пожаловать к столу! Холодает. На реке туман. Сидим у огня, греемся, объедаемся рыбой. С круглыми животами катимся спать.

Глава 9. Ворчато

Вот и наступило 1 августа. Этот день прошёл у нас под знаком паруса. Снова закончились перекаты, и Танью опять приобрела равнинный характер. Но и ветер чаще попутный, и используем мы его эффективней, чем вчера. Нижние углы полиэтилена оборачиваем вокруг рамы уже не на носу, а ближе к середине ката, чтобы парус был почти в центре. И теперь при боковом ветре уже не нос разворачивает, а катамаран идет к ветру под углом. Скорость при попутном ветре около пяти-шести км/час (Борода определил по джипиэске). Капитану и Шефу на корме приходится рулить вёслами, и это довольно тяжело. Потом я придумал, как облегчить им жизнь – одно весло привязал к задней перекладине, вышло рулевое весло. Сел за руль сам. Сидишь себе, рулишь, за кормою журчит вода… кайф! В первый раз в жизни иду под парусом, и мне это дело оказалось очень по душе. Народ смотрит на мою довольную морду, и дразнит «срулём»… А результат наших экспериментов оказался таков, что «Ласточка» продемонстрировала способность ходить под прямым углом к ветру. Под прямым углом! Сам Капитан этого не ожидал, и весь день нахваливал своё судно.

Торопимся. На сегодня нам надо дойти до озера Ворчато. Рыбачим мало – хватило вчерашнего дня. Пару раз тормозим возле маленьких заливчиков, и мужики ловят и отпускают по щучке. Наши парусные успехи оказались очень своевременными, и мы по характеру реки чувствуем, что скоро будет озеро. Река всё шире. В одном месте вылезаем размяться на бережок. Шеф закидывает блесну – бамс, щука! Вытаскивает крокодилину килограммов на пять и начинает с ней воевать. Шеф, отпускай щуку! Нам рыбы не надо. Ты - рекордсмен! В это время у Бороды, прямо возле берега хватка, на смешную такую здоровенную вертушку с зелёным октопусом. Минут пять Борода таскает чудище и, наконец, вытаскивает на берег. При попытке взвесить улов, выходит из строя безмен, застряв на отметке десять кило. Ну и тварь! Да, всё справедливо. Лучшему рыбаку – самая большая щука. Делается фото, и «мамка» выпускается на волю, размножаться и жрать всех подряд.

Ну что, если пошла крупная рыба – значит скоро устье. Идём дальше. Смеркается. Дует попутный ветер. Устраиваем общий совет. Решаем продолжать путь всю ночь и пройти озеро Ворчато. Есть опасение, что если ветрище будет как вчера-то на озере поднимется опасная волна. Ужинаем прямо на катамаране. Разливаем по кружкам водку, раскладываем по тарелкам оливки, сыр, хариусовый филейчик и жареную рыбу. Любуемся, как из–за туч пробиваются лучи вечернего солнца и поднимаем тост - «За Паруса!». Планы такие. Нам надо пройти озеро насквозь, и попасть в вытекающую из него реку Ворчатовис. Там, должна быть избушка егеря, хозяина зовут Андрей. По описаниям, левый берег озера топкий и болотистый, а правый сухой. Можно или встать на озере, ближе к Ворчатовису, а можно дойти и до Андрея. Разберёмся на месте.

Уже темнеет, когда мы торжественно подплываем к дельте Танью. Река делится на несколько проток, и мы видим впереди, за островами, свинцово - серую озёрную гладь. Эх, вот в этом месте наверняка стоят пудовые крокодилы. Ну а с другой стороны, нафига они нам – хвастаться? Перед кем? Пусть плавают! Ветер чуть стих. Мы проходим острова, и торжественно входим в озеро Ворчато. Правда, Шеф забеспокоился. «А что, больших щук мы не будем ловить»? «А с катамарана можно блесну кидать»? Объясняем, что уже ночь, щуки все спят и нам тоже лучше встать лагерем поскорее.

А на озере волна. Ветер задул боковой, и мы под парусом идём медленно. Даже в темноте видно, что озеро мелкое, и кругом островки водорослей. Озеро Ворчато имеет форму параллелограмма с закругленными углами. Параллелограмм нехилый – пять на семь километров. Из острого угла выплываем, плывём по диагонали, в острый угол заплываем. В темноте пытаемся сориентироваться. Так, справа недалеко остров. Туда нам не надо. Прямо по курсу, вдалеке, чернеет что-то похожее на островок. Плыть вроде туда. Правда, по карте этих островков было два. Эх, где наша карта! Раздолбаи мы, одно слово, раздолбаи! Ещё странная деталь. Даже в темноте на дальнем конце озера, над лесом, виднеется что-то напоминающее белую крышу. Домик егеря, крыша, которого видна ночью за семь километров? Может скала? Решаем разобраться утром. Капитан за эти дни вымотался, и мы его определяем под спальник. Сколько можно – идём под парусом. Но ветер начинает отжимать нас к левому берегу. Дружно берёмся за вёсла и начинаем вкалывать.

Встречная скуловая волна. Ветер. Гребём изо всех сил и движемся как черепахи. Эх, Шеф, ну какого чёрта выяснять, почему именно тебе надо всё время табанить? Тебе холодно, и хочешь погрести и согреться? Но ты сидишь сзади – значит табань! Шеф, табань! Ветер справа спереди, нас разворачивает – и вот я гребу изо всех сил и призываю на голову вредного Шефа гнев древнего божества - Табаньбля! Табаньбля! Идём, ориентируясь на горную вершину, которая примерно по курсу - вероятно это Кокпела. Хорошо, что зрение у меня единица, так что направление держим. А шефа опять пробило на занудство. Уже виднеется вдали желанный берег – а его теперь волнует, поймает ли он в Ворчато самую большую щуку. Вежливо объясняю, что как только мы пройдём это грёбаное озеро, встанем на грёбаную стоянку, то там он сразу поймает грёбаную щуку на десять грёбаных килограммов. Все хохочут. Странно – но объяснение вроде подействовало. Дошли, и часа в четыре утра выползли на берег. Установили рекорд скорости по установке палаток и удрыхлись, даже не поужинав.

2 августа. Серое, холодное утро. Над озером свинцовые тучи. Ветер не сильный, но весьма прохладный. Мы встаём поздно, не выспавшиеся, но вроде бы отдохнувшие. Разводим костерок, ставим завтрак. Я решаю совершить мужественный поступок, и залезаю в озеро, мыться. Синий, пупырчатый, зато чистый и проснувшийся, я выползаю на берег. Дно оказалось очень вязким и илистым. В иле полно улиток. Ими и кормится местное стадо сига-сырка. На сига надо брать сеточку, так как на спиннинг или на червяка он не берёт. Нам сырок не нужен – хариуса запасли на неделю вперёд. Окуней бы для ухи – но их приходится искать. У меня возле лагеря – ноль, у Вжика – ноль. Только Капитан, уйдя на мысок, где у берега растут водоросли, цепляет несколько штук. Правильно, здесь не река - а огромное озеро. Окуню тут есть, кого бояться, и есть где прятаться.

Хорошо видны два небольших острова. Их действительно два, просто при взгляде от устья Танью один заслонял другой. Теперь их хорошо видно. От нас километра полтора до виденной ночью крыши. Однако, это явно не скромный егерский домик, а нечто грандиозное. Рядом видна куча всяких построек, правее них видны какие-то палатки. Рыбаки? Загружаемся и отправляемся к таинственному поселению. Шеф с тоской смотрит на озеро полное гигантских щук и молчит.

Как варяжская ладья с картины Рериха, наша «Ласточка» под парусом приближается к берегу. Вот уже отчётливо виднеются постройки на берегу – несколько домиков поменьше, а рядом громадный бревенчатый домина, крытый светлой металлической черепицей. Причаливаем. Выходим. К берегу подходят мужики. Здороваемся и знакомимся. Это бригада шабашников из Кирова. Оба-на! Шефовы земляки. Чё делаете, мужики, чё строите? То, что они нам рассказывают, навевает воспоминание о царствовании Анны Иоанновны и её причудах вроде Ледяного Дома.

Губернатор Ханты-Мансийского округа задумал построить себе заимку на озере Ворчато – куда после государственных дел можно слетать на вертолёте и оттянуться по правильному. За очень скромные деньги, человек заказал себе в Кировской области княжеский терем из корабельной сосны, в три этажа, в пятьсот квадратных метров. Затем поездом, а потом баржей по большой воде, за полторы тысячи километров привезли это чудо сюда, в глухую тайгу. Шабашников, рубивших теремок, доставили на Ворчато вертолётами - собирать этот сиротский домик, строить помещения для прислуги, генераторную, лабазы, беседки, баньку и шикарную вертолётную площадку. Вроде и заплатят хорошо – но вахта закончилась уже как две недели, а вертолёта нет. Сахар извели на брагу, курево на исходе. Так что пачке сигарет и кульку конфет парни были рады. Рассказали, что местные ханты-оленеводы очень недовольны этой стройкой, и тонко намекают, что домик может случайно сгореть. А им же, хантам, всё пофигу - закон тайга, медведь прокурор. Это их земли. Поболтали с мужиками, пошлялись по дому, полюбовались сосновым срубом из брёвен полуметровой толщины. Терем рублен – не то, что князю, самому Государю не стыдно в таком жить! Гордость берёт за нашу страну. В какой-нибудь там Швейцарии, глава администрации любого зачуханного кантона, только начни строить себе этакое шале в Альпах – его бы с дерьмом смешали и живьём сожрали. А у нас – не стесняйся, отец родной, гуляй в своё удовольствие!

Ну, нам пора. Прощай, Ворчато! Гуд бай, господин губернатор! Пусть живут твои сиги и гигантские щуки. Мы свою рыбу поймаем везде, где захотим. Отчаливаем и поднимаем парус. Тут явно ходят на моторках. Вдоль отмели воткнуты колья, указывающие фарватер. Закладываем крутой поворот и входим в реку Ворчатовис. Убираем парус. Течение в реке вполне быстрое. И рыбы, похоже, много. Первые забросы – опять берут щука и окунь. Лицензионное соглашение – ловим по одной и всех отпускаем. У Шефа поклёвка – и вдруг как булыжник на леске повис. Крокодил? Минуты через две сход. Вытаскивает изодранного зубами окуня в полкило весом. Вот на какого живца тут надо ловить крокодилов! Проплываем беседку на берегу. Слышим звук мотора. Из-за поворота показывается моторка и плывёт к нам.

Глава 10. Егерь Андрей

В моторке двое. Один – бригадир кировчан, второй – егерь Андрей. Знакомимся.
- О, пермяки?! Что-то тут одни пермяки плавают!
- Ну, так, лучшим рыбакам – лучшие маршруты!

Андрей приглашает нас в гости, и, привязав кат бортом к моторке, шустро тащит нас к своему скромному жилищу. Избушка примерно в двух-трёх километрах ниже истока Ворчатовиса по правому берегу. Возле избы пристань, там пара резиновых лодок под японскими моторами, старый надувной катамаран. На домике тарелка антенны. Нас гавканьем приветствует стайка разномастных собак.

Егерь Андрей Михалыч – главная достопримечательность здешних мест. Круглая усатая физиономия, пузцо, возраст за сорок – такой крупный солидный дядька. Сам он москвич. Похоже, характер у мужика сложный и он явный мизантроп, хотя с туристами пообщаться всегда рад. Михалыч был женат три раза, задолбало, решил не продолжать эксперименты, а свалить в тайгу. Так что на гадкие вопросы типа «Как тут тебе зимой одному, без баб?» отвечает ехидной ухмылкой. Ему комфортно одному, со своими псинами. Собак он уважает больше, чем людей. Наверное, есть основания.

Пошли в дом. В доме всё есть – разная аппаратура, радиосвязь, газ в баллонах, книги, видеокассеты и диски. Так что от цивилизации Андрей не оторван. Ест в основном рыбу, ею кормит и своих многочисленных собаков. Похоже, что зимовье снабжается хорошо, и денег Андрей Михайлович получает достаточно. Его избушка – «Наблюдательный пост Усть-Ворчато» по надзору за «Войкарско-Сынской этнической территорией с особым режимом природопользования». «Территория», это такое хитрое образование – полузаказник, полурезервация - место, где ханты пасут олешков, а им никто не мешает. Такой статус выдумал один деятель культуры ещё в советские времена – и с тех пор «территория» так и существует официально. С хантами у Михалыча отношения ровные. Ханты пасут своих оленей в тундре и в предгорьях, а на озеро приходят только для забоя животных. Делают это по традиции в строго определённом месте. Ближе к устью Танью, на правом берегу озера есть мысок – там валяются оленьи кости и рога.

Сели за стол. Андрей виртуозно распластал окуней на филейчики, и пожарил на сковородочке. Мы выложили всякую деликатесную закусь, выставили водки и пива. Выпили за знакомство. Андрей достал гитару. Капитан и Вжик, руки которых соскучились по инструменту, устроили в честь гостеприимного хозяина небольшой концерт. Пир удался на славу. Хорошо посидели – пора и честь знать. В путь!

Что стоит взять Михалычу в гостинец? Во-первых, спирту. Во вторых – интересную книжку, видеокассету или диск с новым фильмом. Андрей лопает много жареного, и постоянно мается гастритом. Так что лекарства от желудка ему будут тоже кстати. Мы отдали Андрею пакетики с антацидом из нашей аптечки, и попрощались. Сделали фото на память. Андрей выплыл на одной из резинок с мотором, проводить нас.

Отчалили уже ближе к вечеру. Вот и скрылся за поворотом «Наблюдательный пост». Наша цель – доплыть до впадения в Войкар. Ворчатовис река равнинная, но с хорошим, скорым течением. Не особенно упираясь, отдыхая на перекатах, мы шли до самых сумерек. Попутно распределили лицензии на рыбную ловлю и наловили рыбки для копчения – щучек и килограммовых окуней. Как рассказал нам Андрей, на стрелке Ворчатовиса и Войкара стоит новая изба, на берегу столики с лавками. Там же есть бочка-коптильня. Так что, пусть рыба ночью подсолится, а наутро её мы закоптим. Стемнело. Мы решили не упираться до стрелки, и встали ночевать на ровнёхонький каменный берег, похожий на гладкую мостовую.

3 августа. С утра прошли всего несколько километров – и вот она, стрелка. Чуть-чуть не дошли вчера. Распогодилось – снова тепло, солнышко, ветерок сносит гнус и комаров. Решили встать и устроить полуднёвку. Тем более, здесь самое красивое место на маршруте, слияние двух рек. Справа долина, за ней Уральские Горы. По долине течёт быстрая чистая река. Красотища! Справа, на стрелке обнаружился добротный рубленый домик (творение наших знакомых шабашников-кировчан). Возле него дощатые тротуарчики, и удобный спуск к воде с площадкой. Выгрузились, затопили коптильню, поставили вариться ушицу и начали отдыхать. Здесь теперь постоянно появляются егеря, «охраняют» рыбные ресурсы. У дверей кучей валяются болотные сапоги. Значит хозяева где-то в отъезде. На высоком берегу Лагорты, откуда открывается лучший вид, срублен кондовый стол с лавками. Там мы и устроились обедать. Ветерок, солнце, поспела ушица. Наслаждаемся жизнью.

Немного географической ереси по поводу этого места. Считается, что горная река Лагорта немного выше стрелки принимает справа приток Погурей, и становится рекой Войкар, а Ворчатовис в Войкар впадает. Однако на наш взгляд, выглядит всё так – из глубины лесов несёт свои чёрные воды Ворчатовис. Справа широкая долина, по которой мчится с гор изумрудная, прозрачная Лагорта. Ворчатовис встречается с Лагортой, их воды смешиваются, и возникает мощная река с тёмной водой – Войкар. Так мы их и называли. Справа – Лагорта. Слева – уже Войкар.

Лагорта – хариусная река. Кто не наловился его на Танью – может попытать счастья здесь. Как уже показал пример Танью и Сезым-Югана, хариус не терпит соседства с крупной местной щукой, и предпочитает держаться выше слияния со щучьей рекой. Так что, по Лагорте надо подниматься на пару километров выше и ловить хариуса там.

А вот и те, кто нам расскажет про Лагорту! Видим, как из–за поворота выплывают два катамарана и причаливают к берегу. Москвичи, судя по виду и татуировкам – военные или милиция, а по самодельной амуниции - бывалые походники. Пообщались. Вжик не удержался и похвастался своими рыбацкими успехами. Москвичей он ничем не удивил. Они забрасывались на Лагорту через перевал, от Сивой Маски. Тоже тряслись сто километров по горам. Вездеход обошёлся в пол - цены, так как заказывали через свои служебные каналы. А так – те же пятнадцать тысяч. В верховьях, Лагорта - равнинная река, пришлось много грести. Зато потом река понесла, пошёл килограммовый хариус, и стало весело. Так что, в Лагорте хариус тоже есть.

Но нам его уже не надо. Да и рыбка копчёная поспела. Окунь хорош, щука – просто великолепна. Я привык считать окуня более вкусным, чем щука. Но щука северная, в корне поменяла мои представления, и стала главным кулинарным открытием этого похода. Наверное, дело в разной кормовой базе. Окуню достаются гольяны, ельцы и окунёвая молодь. Щука его терроризирует. А сама щука, своей огромной пастью заглатывает крупных сигов, которые мигрируют по здешним рекам. Стадо сигов держится в Ворчато. Из Горной Оби сиги поднимаются в Войкар. И зубастая тварь, живущая в чистой быстрой воде и кушающая деликатесных сигов, сама вырастает большой и вкусной.

С помоста замечаю стайку кормящихся рыбок. Наверное, это ельцы. Снова сооружаю бомбу – прозрачный водяной поплавок на конце лески и два поводка с мухами - и пытаюсь разобраться с ельцом. Сперва не берёт. Рыбёшки кормятся, играют, но демонстративно не клюют. Спустя полчаса я подбираю к этим хитрецам ключик и вылавливаю несколько штук подряд, аккуратно выпускаю, и заканчиваю ловлю – рыба нам больше не нужна.

После обеда решили плыть дальше. По словам бывалых москвичей, Войкар несёт хорошо, и «отсюда до Войкарского Сора и говно за сутки доплывёт». Ну что, какой русский не любит быстрой езды? Поехали!

Глава 11. Войкар

Войкар – красивая и суровая река. Свои бурые воды он быстро несёт мимо крутых берегов, подмывая деревья и намывая широкие галечные косы. На высоте четыре метра от уреза воды на деревьях отметины от ледохода. Представляю, что творится тут во время весеннего паводка!

Плёсы с мощным течением чередуются с бурными перекатами. Порогов нет. Под берегами, используя любое укрытие, стоят здоровенные щуки. Окуня в Войкаре меньше, чем в Ворчатовисе и он светлее. Похоже, щука здесь сильно давит окуня. Выживают сильнейшие. Справа приток, там явно бьёт хищник. Быстро высаживаемся. Мужики на мелкие вертушки вытаскивают каждый по огромному окуню весом под полтора килограмма. Вот это монстры! А я забыл захватить ящик с блёснами, и мою колебалку бьют мордой, но не цапают. В итоге засадил блесну за камень и полез нагишом отцеплять. Вот и искупался заодно. В причинах моей неудачи разобрались, когда стали потрошить колючих динозавров. Оказывается, сверху из речки скатываются мальки окуня, а крупные хищники их хватают. Вот почему успех принесли именно мелкие вертушки, а мою колебалку окуни просто пытались прогнать как конкурента.

Чуть ниже намыта галечная коса, вьются чайки и пикируют в воду. Там должна быть щучья засада. Моя колебалка тотчас заработала, и я вытащил щуку килограмма на четыре. У Капитана клюнуло нечто невообразимое, потащило его вниз по течению и там сорвалось. Пошли дальше. К вечеру встали ниже острова, где сливаются две мощные струи. За широким галечным пляжем – лес. Поставили палатки и устроили очередной рыбный ужин – сегодня рыба в фольге. Как всегда вкусно. Стемнело. Тлеют угли костра, «бульк» - наливается в кружку водка, шуршит фольга. А над лесом поднимается красный диск полной луны, и на его фоне чернеют силуэты лиственниц. До ночи разговариваем разговоры у костра, потом расползаемся по палаткам и засыпаем под шум реки.

4 августа. Мы снова собираемся в путь. Я пошёл вперёд пешком. Оказывается, полоса леса идёт только вдоль берега. Стоит подняться на берег, и отойти от реки на тридцать метров – и начинается лесотундра. Моховые болота, поля ягод. Торчат дохлые ёлочки и лиственницы. Погулял я, размялся, заодно обожрался морошки и голубики. В мягком мху отпечатываются следы моих сапог. Оп-па! А это кто тут гулял? Лапа поболе моей будет. Никак сам Хозяин Тайги тут по морошку выходил! Иду на берег, и замечаю, что поверху идёт еле заметная тропка. Явно, это звериная тропа. Она пересекает ручеёк, и в грязи виден чёткий отпечаток когтистой лапы. Точно, Михайло Потапыч! С мишкой мне встречаться незачем. Возвращаюсь на берег реки.

Подходит кат с мужиками, мы ставим парус и идём дальше. Наша задача – быстро пролететь по Войкару и завтра к обеду дойти до озера Войкарский Сор. Река мощно течёт под уклон. Дует попутный ветер. По течению, с парусом, наша скорость доходит до одиннадцати километров в час. Идём в хорошем темпе – значит, есть время и порыбачить. Стало прохладно. Решили заготовить солёного щучьего филе домой, для копчения. Я объявляю, что мой частичный мораторий на рыбалку окончен, и я присоединяюсь к рыбакам.

На реке чередуются острова, ямы, перекаты. Постепенно полностью исчезает окунь. Щука вся прячется под берегом, в укрытиях. Стоит ли кто-нибудь на глубине, мы так и не выяснили. Может и стоит. Но тут нужен или эхолот, или время на изучение каждой ямы. Но зачем искать крокодила на пятнадцать кило, когда можно надёргать десять крокодильчиков по три? Наиболее типичные места засад хищника – заводи за галечными косами, прибрежные коряги. Но особенно много щуки стоит в устьях притоков.

Справа слышится шум воды. Залив. В него впадает мощный ручей, который нанёс кучу булыжников и образовал небольшой водопадик. Вода скатывается с высоты в полметра и бурной струёй длиной метров в сорок течёт по заливу в Войкар. Рядом с основным потоком тихая вода. Тут рыба есть. Десантируемся. Договариваемся, что берём щуку не менее трёх килограммов, но не более одной штуки на рыло, мелочь выпускаем. Раз, два, три - одновременно забрасываем блёсны. И тут начинается невообразимый клёв. Похоже, вдоль струи стоит целая щучья рота. В какой-то момент у каждого из нас висит на крючке по щуке. Над рекой летят восторженные возгласы, в воду шлёпаются здоровенные щуки. Клюёт без перерыва. Спиннинги в дугу. На берегу уже лежат несколько полешек по четыре кило каждое.

Тут мы, заодно, и выясняем, кто прячется в Войкарских ямах. Капитан вытягивал очередную щучку, и увидел, как на шум из глубины выплыло «Нечто» размером со здоровенное бревно. Тварь нехорошо так, пристально посмотрела на нашего Капитана, оценила его размер, упитанность, прикинула расстояние… и нехотя погрузилась обратно в бурые воды Войкара, оставив чудовищный бурун. Всё, хватит. Звучит команда «стоп». Быстро разделываем улов, присаливаем филе в ёмкости, а кишки и головы кидаем в реку. На, Хозяйка, жри, а нашего Капитана не трогай! Тридцать щук за двадцать минут – достойное завершение рыбалки. Из них мы взяли пять хвостов по четыре килограмма. Филе щуки домой мы заготовили. Рыбалка окончена. Ловим только на уху и только по лицензии.

На берегах появляются признаки жизни. Проплываем пару будок. Похоже, в них ночуют местные рыбаки или охотники. Сталкиваемся с интересным явлением. На перекате вылупляется какая-то подёнка, и пытается взлететь. Никакая рыба её не ест. Зато, поджидают в воздухе крачки. Они реют в потоках воздуха над перекатом и прямо у воды хватают насекомых. Мы уже видели нечто похожее на Ворчатовисе. Значит действительно, местные крачки охотно питаются вылетающей подёнкой.

Встаём за перекатом. Уютный остров. Сухие дрова. Вокруг поляны растёт можжевельник. Ощущение завершенного пути. Допиваем остатки вина, Борода извлекает НЗ спирта. Поднимаем тост «За наше здоровье», и особенно за здоровье Вжика, который выздоровел. Ответный тост - «Мужики, как здорово, что я с Вами СИЖУ!» - вызывает гомерический хохот. Будь здоров, дружище. Ты в этом походе – просто молодец!

Холодно, нет ни комаров, ни мошки. Вверх по течению летят утки. Это красноголовые нырки. Уток мы видели на протяжении всего маршрута, начиная с низовий Танью. В основном это мамки с выводками. Некоторые выводки довольно большие, несмотря на подстерегающих их щук. Стою, любуюсь летающими утями. Потом все отправляемся спать. В этом замечательном месте мы отменно выспались и набрались сил перед последним броском.

Глава 12. Войкарский Сор

Сегодня 5 августа. Наша задача пройти Войкар и пересечь Войкарский Сор. Река сильно изменилась. Стало больше островов. Русло мельчает и дробится на рукава. Опять волок. Привет от Бурхойлы! Приходится выбирать какой протокой идти и тащить катамаран среди валунов. После череды волоков идёт череда перекатов, и Войкар достигает равнины, где его течение замедляется и он становится широкой равнинной рекой.

Ветер опять попутный. Но река начинает петлять. Парус нас опять сильно выручает. Если бы не правильный ветер и благоприобретённые мореходные навыки – мы бы в низовьях Войкара просто задолбались. А так – идём с хорошей скоростью. В одном месте из лесу выбежал северный олень и побежал за катамараном. Но нас не догонишь! Плывём как под мотором, быстрей олешки, однако! Правда, на поворотах иногда приходится бороться со встречным ветром и волнами с помощью вёсел. Привет от Танью! После особо тяжёлого участка встаём передохнуть за островом. Забрасываю спиннинг – извлекаю щуку на шесть килограммов и торжественно выпускаю в родную стихию. Уху мы больше варить не будем, и я складываю спиннинг.

Пролетаем под парусом несколько поворотов. Слева, на угоре, замечаем несколько домов. Это посёлок Вершина Войкар. На берегу сушатся два катамарана. По берегу гуляют наши знакомцы – москвичи. Мы закладываем красивый поворот, обходим песчаную отмель и поперёк ветра подходим к берегу. Мужики подходят к нам, здороваются, оценивают наше яхтсменское мастерство на «отлично».

Оказывается, они пришли сюда ещё вчера вечером, но выбраться не могут. Ханты чинят моторы, везти не хотят. Просят за перевозку через озеро и до пристани на Горной Оби по штуке рублей с человека. Мужики пытаются торговаться. Проблема в том, что весь народ на промысле, и живых лодок с моторами в деревушке почти нет. Остались бабы с детишками, да пара хитрых мужичков. Так что москвичи попали. Катамараны у них лёгкие, парусов у них нет. А озеро Войкарский Сор – водоём серьёзный.

Сор – это хантовское слово, обозначающее огромный мелководный залив–озеро. Соры образуются при впадении некоторых притоков в рукава Оби. У Москвичей есть с собой карта-километровка, которую они любезно дают нам посмотреть. Войкарский Сор – это вытянутое, почти овальное озеро, размером девять на четырнадцать километров. Войкар впадает в сор сбоку, и по озеру до Горной Оби нам идти около девяти километров. Там сор открывается прямо в Горную Обь. Мы пойдём вдоль левого берега, держа курс на длинную песчаную косу, потом обогнём её, пройдём ещё столько же, а в конце пути будет посёлок Усть-Войкар. Прощаемся с коллегами, закрепляем вещи на кате, подтягиваем раму – и снова вперёд.

Войкар при впадении в сор образует несколько проток. Идти удобнее левой. Ветер дует очень удачно. Мы ставим парус под углом к ветру и проходим протоку, а на озере ветер почти попутный. Озеро просто огромное. Справа вдалеке виднеются горы. Оттуда дует холодный ветер, бегут низкие тучи, из которых временами брызжет дождичек. Разворачиваемся, и становимся по ветру. Приходится утепляться. Ещё одна проблема – волны. Полуметровые валы бьют в корму под углом к курсу, мотают «Ласточку» туда-сюда, а заодно мочат задницу бедному рулевому. Да, здесь под прямым углом к ветру мы бы идти не смогли. Но он, к счастью, попутный. Решаем идти не под берегом, а по открытой воде, напрямик. Постепенно удаляемся от берега. Ветер и волны усиливаются. Кат скрипит, прыгает по волнам, зато скорость у нас около шести километров в час. Примерно на полпути - песчаная коса, которая узким мысом выдаётся в сор. Там мы передохнули, погуляли, и поплыли дальше.

Впереди устье сора. Высокий левый берег опять удаляется от нас. Здесь, на просторе, ветру и волнам самое раздолье. Мы держим курс на высокий мыс по левому берегу, на котором уже едва различимы какие-то постройки. Через два часа плаванья мы, наконец, подходим к посёлку Усть-Войкар. Здесь сор открывается в Горную Обь широким устьем. Возле посёлка, вдоль русла Оби стоят несколько лодок. Это ханты спиннингуют, ловят щук. У некоторых просто длинный кусок лески с блесной, которую они мечут в воду и выбирают прямо руками. Огибаем мыс, и со стороны Горной Оби пристаём к берегу. У берега стоит старый катер, полтора десятка лодок с моторами, ходят люди, бегают детишки. Выходим на берег.

Глава 13. Ханты

Усть-Войкар, это посёлок рыбных хантов. Почему рыбных? Ханты делятся на две группы. Одни – ханты оленные, испокон веку кочуют по предгорьям Урала со своими стадами. И хотя сейчас они объединены в оленеводческие хозяйства, официально получают деньги и оленину как «пастухи», а женщины - как «чумохозяйки», оленные ханты во многом сохранили традиционный образ жизни. К сожалению, с оленными хантами пообщаться нам не удалось. Но, судя по рассказам, здешние оленеводы хорошо относятся к туристам, могут помочь, угостить олениной. Это естественно, ведь туристы - народ безвредный, вежливый, и аборигенам тундры неудобств не доставляющий.

Рыбные ханты сидят вдоль рек. Их основное занятие – рыбная ловля. В их жизнь уже давно проникла цивилизация, и живут рыбаки неплохо. Матушка–Обь их кормит. А магазин–батюшка их поит. Рыба – это деньги. Сиговая рыба – это хорошие деньги. Основная статья дохода летом – это рыба сырок, очень вкусная и нежная. Её ловят сетями во время миграции. Помимо сырка в этих водах есть ещё несколько видов сиговых. Они ещё более ценны и появляются позже сырка. А королева здешних вод – хищница нельма – появляется в реке уже под осень. Вот ловом сигов и живут ханты.

На берегу нас сразу обступают ребятишки. Ребятишки все скуластенькие, узкоглазенькие. У многих голубые глаза и светлые волосы. Такой этнический тип вполне характерен для финноугорских народов нашего севера. Хантят интересует одно – крючки и блёсны. Выдаю им немного крючков, дарю пару блёсен, и пацаньё довольное отваливает. Своё они поимели. Подходят взрослые. Знакомимся, осторожно интересуемся расценками на проезд. По Горной Оби надо пройти ещё около сорока километров до посёлка Мужи или до посёлка Шурышкары. Здесь цены тоже выросли. За проезд на моторках, не совсем трезвые мужики с ходу просят восемьсот с носа. Правда чувствуется готовность торговаться. Пока мы торговались с пьяными мужиками, Вжик отправился по берегу искать другие варианты. И быстро шел трезвого ханта по имени Паша и его племянника Максима, которые согласились на двух лодках отвезти нас до Шурышкар за две с половиной тысячи рублей. Там мы сядем на «Метеор» и доберёмся да Салехарда.

Пока шли неспешные переговоры, я успел пообщаться с местными, расспросил их о житье-бытье. Народ живёт средне. Официальной работы нет. Ловят рыбу и сдают кооперативу. Щука и окунь принимается за сущие копейки – по шесть рублей, а сигов принимают от пятнадцати до тридцати рублей за кило. Частные скупщики платят чуть дороже. Но хорошей рыбы пока мало – сырок ещё не пошёл. Вот, наверное, чем объясняется бешеный клёв щуки в Войкаре – основная добыча ещё не появилась и зубастая проголодалась. Провоз туристов – тоже шабашка. Правда, если по советским временам в день с Войкара иногда проходило по пять-шесть групп, то сейчас самое большее - десяток в месяц.

В посёлке стоят деревянные дома, одни получше, другие похуже. У каждого лодка с мотором, у многих снегоходы. Летом ханты рыбачат, а зимой охотятся, бьют в основном лосей. Очень много парней из этого посёлка, да и вообще хантов, прошло через Чечню. Вероятно, в военкоматах есть установочка, что северяне сплошь хорошие стрелки. Впрочем, так оно и есть - охотиться они действительно начинают с детства, а сами Ханты - народ спокойный, неприхотливый, выносливый и не борзый. Идеальные солдаты. Всё хорошо бы - да водка буквально губит мужиков. Большинство хантов пьют, причём очень быстро превращаются в алкоголиков.

Паша – тоже пил, но завязал три года назад. Теперь живёт в своё удовольствие. Его лодки уже готовы, и мы быстро разбираем катамаран, загружаемся, и покидаем Усть-Войкар. По дороге Паша рассказывает, что у каждой местной семьи есть родовые рыбные ловли, и никто не смеет ставить сети на чужом участке реки. Что некоторые, кто не пьёт и работает, очень неплохо живут. Кто пьёт – тот живёт хреново. Вот в том же Усть-Войкаре, финны по какой–то финоугорской программе бесплатно поставили рыбокоптильню. Но дело развалилось, в основном из-за водки. Теперь опять приходится сдавать рыбу за копейки перекупщикам. По берегам видны посёлки, причалы, лодки. Попадаются небольшие катера, которые принимают рыбу у населения. Пару раз обходим сплавные сети, которые дрейфуют по поверхности воды.

Горная Обь – река не слишком широкая, скорость течения 2-3 километра в час. Она неспешно течёт по западносибирской равнине. Равнина просто необозримая, а над ней бескрайнее небо. Когда–то, на этой равнине бродили стада мамонтов, носорогов, оленей, а за ними кочевали дядьки с каменными топорами и луками. Теперь их потомки на моторках обкладывают сетями стада сигов. Любуюсь облаками. Уральский хребет рвёт западные воздушные потоки, закручивает их, перемешивает, и облака за Уралом часто очень причудливые – от разнообразных кучевых до редких блюдцеобразных, которые я наблюдал в окрестностях Пайера.

До Шурышкар пятьдесят километров, их мы прошли за полтора часа. А на катамаране этот путь мог бы занять два тяжёлых дня. Шурышкары (правильное ударение ШурЫшкары) – это посёлок на берегу реки, основанный ещё в тысяча семьсот мохнатом году. На берегу пристань, валяется мусор, на песке стоят старые ржавые катера. В посёлке дома на вид вполне добротные и ухоженные. Тут живут и ханты и русские. Все в основном рыбачат. Местные мальчишки тоже подбегают – «Дайте крючков!». Их интересуют большие тройники. Парнишки привязывают их к толстой леске, леску к палочке, стоят на пристани, смотрят в воду и багрят щурогаев. Щурогаи – это щурята с ладонь. Непрерывным потоком тысячи и тысячи маленьких щучек движутся вдоль берега, вверх по течению, и время от времени попадаются мальчишкам на крючок. Сколько же здесь рыбы, если ежегодно выводится столько щурят! Выгрузились. Я подарил Паше свою удачливую блесну – узкую изогнутую колебалку, которую сам правил обухом топора для оптимальной игры. На эту блесну он будет ловить по осени нельму в Обской Губе. Паша отправил племянника домой, а сам пошёл в гости к родне. Лодку с мотором кинул прямо на берегу. Лодки здесь не крадут. А если и крадут – то воры до милиции почему-то не доживают... Очень разумный обычай! Этому нам стоит поучиться у хантов. Но, населёнка – это населёнка, и здесь надо соблюдать определённые правила. И мы решили не рисковать, и оставить возле вещей дежурного на ночь. Поставили палатку. Поужинали. У костерка вызвался посидеть Борода. Он спокойно может не спать всю ночь, попивая чаёк и думая о жизни, о рыбалке, и о Большом Таймене (не о байдарке).

Мужики отправились спать, а я решил посидеть с Бородой у костра. Пьём чаёк, чинно беседуем. А в посёлке кипит ночная жизнь. Лето, белые ночи. Молодёжи не спится. Вот и к нам на огонёк залетело сразу пятеро девиц лет пятнадцати. Все вполне симпатичные, самые разнообразные этнические типажи – и местные, и славянские. Угостили мы барышень чаем, конфетами, разговорились. Оказывается, в посёлке сегодня похороны шаманки, поминки и всё что с ними связано. Вот почему такое оживление. Девчонкам скучно общаться с пьянью – пришли посидеть к нам. Рассказали нам о жизни в посёлке. Как ходит «Метеор». Мы как раз успели в удачный день. «Метеор» ежедневно ходит на Салехард от Мужей через Шурышкары, через день то рано утром, то днём. Нам повезло, и завтра он будет рано. Юные леди пообщались с нами, потрещали о чём–то своём, девичьем, и упорхнули дальше.

А на их место через полчаса пришли барышни чуть постарше. И тоже впятером. Девочки учатся в городе, а здесь гостят у родни. Им тоже поминки не интересны, и они пришли к нам, спокойно посидеть у костерка. Готовим ещё чай. Интересуемся, какой была покойница. Рассказывают, что старуха была потомственной шаманкой. Шаманят у хантов только женщины. Способности особым образом старухи передают молодым. Шаманки предсказывают будущее, лечат, заговаривают, их конёк - общение с мертвецами. Живут долго, но умирают обычно плохой смертью или кончают жизнь самоубийством. Вот и этой старухе было семьдесят лет, и она повесилась. По местному обычаю под гроб покойницы положили топор. На нём изображение солнца и луны, чтобы покойник в загробном мире сумел отличить день от ночи и найти себе пропитание. Каждый родственник на похоронах пытается приподнять гроб. Кто не может - на того у покойника обида. Сидим, рассказываем страшные истории. А ночь постепенно светлеет. Вот и девушки пошли по домам. У меня тоже глаза слипаются, и Борода отправляет меня спать.

Глава 14. Домой

6 августа. Разбудил нас Борода. Он сидел до рассвета и наблюдал, как под утро к берегу одна за другой зачастили моторки, из которых ханты потащили в посёлок ящики с рыбой. Сырок, похоже, начал подниматься. Началась рыболовная страда. А у нас рыбалка закончилась, и ни у кого даже мысли не возникло взять спиннинг, и покидать в реку блесну. Неужели наловились все? Удивительно!

Позавтракали, умылись и потащили вещи на пристань. Метеор пришёл вовремя. День не праздничный, не воскресный, и места на «Метеоре» есть. Билет до Салехарда стоит двести пятьдесят рублей. В салоне встречаем наших знакомых – москвичей. Как только они согласились ехать за тысячу рублей с человека, моторы у хантов моментально починились, и их довезли на двух лодках до Мужей. Очень хочется спать. Но интереснее смотреть на Обь. Когда выходим в Большую Обь – сразу ощущаю величие этой реки. Мы в её низовьях. Такие просторы я видел раньше только на водохранилищах. Здесь же «Метеор» летит по середине фарватера, берега еле видны, а спереди и сзади водная гладь вообще сливается с горизонтом. По реке снуют баржи, моторки, пароходы. Чувствуется, что Обь – это главная транспортная артерия в северном Зауралье.

Прибыли в Салехард. Возле пристани милиционеры проверили Бороду на предмет ваххабизма, и, поглядев документы, пожелали доброго пути. Потом искали машину. Наконец нашёлся водила, который запустил в газель и нас, и москвичей, и повёз в Лабытнанги. Он татарин, давно осел на северах, и ему здесь нравится. Люди живут хорошо. Воровства практически нет. Уважительно относятся к старшим. Пенсионеров таксисты возят бесплатно. Смотрим по сторонам. Дома в основном пятиэтажные. Салехард и Лабытнанги построены на мерзлоте, и дома приподняты над землёй, стоят на невысоких сваях. Население в городах пёстрое – русские, ханты, татары, много хохлов.

Около полудня мы уже переправились на пароме в Лабытнанги и прибыли на вокзал выстроенный в этаком «космическом» стиле. Народ выгружается, а я иду на разведку к кассам. Обратно бегу бегом, потому, что поезд на первом пути – наш, и отходит через десять минут. Хватаем вещи и галопом мчимся к поезду, любезная проводница размещает нас в полупустом вагоне и выписывает билеты до Сейды.

Я заваливаюсь спать, и просыпаюсь возле Харпа. Садимся за преферанс. Я сонный, и игра идёт вяло. Опять любуюсь пейзажами за окном. Теперь уже Собь постепенно превращается в ручеёк, а после перевала нас сопровождает уже Елец. В Сейде берём билет до Котласа. Сутки мы спим, любуемся лесами за окном, режемся в преферанс. В нашем вагоне едут три дамы. Пытались пешком пройти от железной дороги до Ледовитого Океана. Просчитались с рационом, и пришлось им топать обратно. По дороге их подкармливали ханты, и с голода помереть им не дали. Но всё равно леди всё время снуют по вагону с чаем, а на остановках закупают провиант и непрерывно едят. Добрый Капитан презентовал дамам хариуса из заначки. Пусть ишшо рыбки покушают.

Чем южнее, тем теплее. В Котласе выгружаем вещи на перроне, оставляем дежурного и идём гулять. Познакомились с велосипедистами из Питера. Двое бородатых парней и кустодиевская красавица. У мужиков гитара, и мы идём на берег реки, отдыхать. Попиваем пиво, поём песни. Доедаем запасы рыбки. Слушаем велосипедные байки, травим рыбацкие. Вечером у нас поезд до Кирова. Загружаемся уже весёлые, и спать ложимся в прекрасном настроении.

7 августа просыпаемся уже в Кирове. Опять оставляем вещи на попечение дежурного, а сами с Шефом едем проявлять плёнки и печатать фотографии. Фотографии удались. После обеда прощаемся с Шефом и садимся на поезд до Перми. Дорогой показываем соседям фотографии, развлекаем историями о рыбалке, и пугаем своими обгоревшими небритыми харями.

Ночью мы уже дома. Разъезжаемся по домам отсыпаться и отмываться.

Всё. Наша экспедиция удалась.
Этот поход нас многому научил, сделал опытнее и мудрее.
И теперь мы регулярно собираемся вместе, вспоминая эти напряженные, но очень яркие и интересные дни. И строим планы на следующее лето.
Желаю и Вам удачных походов!

Макс. 16 ноября 2004 года, г. Пермь

Эпилог

Здесь я хочу изложить ряд советов тем, кто соберётся в эти места:

• Нам действительно повезло – и с погодой, и с рыбалкой, и с попутным северным ветерком. Мужики, которые вышли на этот маршрут с 8 августа попали уже на холода около пяти градусов, дожди и сильный встречный ветер. И на Танью, и на Ворчато, и на Войкаре их порядком вымотало. Кроме того, испортился клёв. Опытные рыбаки - они не ловили и половины от того, что ловили мы. Вот так. То ли вода поднялась, то ли упало давление, то ли луна была в плохой фазе, то ли хищник обожрался сигом – неизвестно. Но в результате им, например, этот маршрут совсем не понравился. Так что, мой рассказ – вовсе не реклама Бурхойлы и Танью, а скорее история о том, как нам пятерым привалила Большая Удача. Правда, как выяснилось, вышеупомянутые господа взяли с собою водки не семь литров, как мы, а сорок. Может, проблема была в этом?
• Весь маршрут – от Харпа до Шурышкар - мы проскочили за девять с половиной дней, включая вездеходную заброску и выезд на моторках. Что по этому поводу можно сказать? Это очень быстро. Мы действительно торопились и шли в спортивном стиле. Где надо – дружно гребли, поздно вставали на ночлег и энергично собирались утром. Мы ловко приспособились ставить парус, очень облегчив себе жизнь. Нам повезло и с погодой и ветром. И мы в этом походе всё успели, получив при этом массу удовольствия. Но! Нам не помешали бы дополнительные три-четыре дня. Куда их употребить? Восхождение на Пайер. Днёвка на Пятиречье или на Танью. Прогулка вверх по Лагорта-Ю. Плаванье с маской при слиянии Танью и Сезым-Югана. Охота на тундровых куропаток. Трофейная рыбалка в дельте Танью. Постановка сетки на Ворчато с дегустацией выловленного сига. Употребление спиртику с Андрей Михалычем. Прогулка вверх по Лагорте. Устройство коптильни на Войкаре и заготовка щуки. Поиски мамонтовых костей на берегах Войкарского Сора. И мы бы исключили из маршрута Бурхойлу, так как при жарком лете и низкой воде идти лучше сразу по Танью от Пятиречья, что экономит силы и время. Идеальный вариант продолжительности похода – около 12 дней. Дольше двух недель на этом маршруте делать нечего. Полезно иметь в запасе день на всякие непредвиденные задержки.
• Возьмите спиннинг. Длина от 2,1 до 2,8 метра. Тест 5-25 граммов. Лучше параболического строя. Это хорошо для хариуса, окуня и некрупной щуки. Но, при вываживании крокодила такой палкой уже сложно управлять. Для этой цели нужна более мощная палка – её можно взять как запасную. Леска 0,2-0,3 неокрашенная. Можно плетёнку, тогда проще доставать засевшие за камень блёсны. Катушка безынерционная. Лучше взять ещё и запасную. Не забудьте поводки на щуку. Вращающиеся блёсны 2-3 номеров на хариуса и окуня. Крупные вертушки и колебалки на щуку. Удобны блёсны с утяжелённым сердечником. Лепесток – длинный, разных расцветок. Чем больше разных блёсен у Вас – тем лучше. Полезно иметь на катамаране подсачек. Ни в коем разе не берите в дорогу рыбных консервов, кальмаров или воблы – клёва не будет!
• Можно взять и ружьецо – пара куропаток или утей разнообразит Ваш рацион. Помните, что стрелять по уткам с выводком утяток – великое западло. Крохалей тоже не бейте – они конечно большие, и попасть легко - но уж очень они украшают маршрут. Пожалейте. Тем более, нырки и чернеть там летают в достаточном количестве. Учтите, если взяли ружьё - тогда тушенки с собой в поход тоже не берите, иначе охоты не будет! Хуже тушёнки только одно - взять в поезд жареную курицу…
• Для того, что бы сохранить немного хариуса в процессе похода, подойдёт котелок из нержавейки, пластиковая или стеклянная банка, в которую укладываются кусочки слабосолёного хариуса и перекладываются дольками лимона. Всё заливается постным маслом.
• Берегите хариуса, не губите эту красивую рыбу зря. Помните, вываживание такой рыбы - уже тяжёлая травма для неё. И даже аккуратно отпущенный хариус возможно погибнет.
• Таймень занесён в красную книгу округа, и его вылов запрещён. Егеря имеют право взимать штраф в тысячу рублей за каждого выловленного тайменя. С ними Вы можете повстречаться уже на Лагорте или Войкаре, где у егерей выстроена новая база. Учитывая, что количество егерей и начальства в тех краях скоро возрастёт – прогноз по численности тайменя очень пессимистичный…
• Да, поздравляю, на озере Ворчато появился новый удобный ориентир – огромная блестящая крыша «боярского терема». Вы её увидите сразу. Курс – чуть левее крыши. Так Вы точно попадёте в Ворчатовис. Многие группы встают ночевать прямо на маленьких островках в конце озера, недалеко от истока Ворчатовиса. Не знаю, как там с дровами – наверняка всё подчищено. Запаситесь заранее.
• В озеро Войкарский Сор идите левой протокой. На озере держитесь левого берега. Если идти по прямой, то ориентиры такие: сперва песчаная коса, затем - высокий мыс, где стоит Усть-Войкар.
• Из вещей Вам будут нужны болотные сапоги, каркасный накомарник с мелкой чёрной сеткой, дождевик. Если соберетесь сходить в горы - возьмите с собой подходящую обувь и небольшой рюкзачок. Не забудьте про тёплую одежду – рядом Ледовитый Океан! Для чистки и засолки рыбы прекрасно подошли крепкие резиновые перчатки. Если руки у вас мозолятся от весла - на руки можно взять нитяные перчатки, они выручат и в холодную погоду.
• Очень пригодится сковородка. Специи для рыбы. Лимонов берите побольше. Постное масло не забудьте. Советую помимо водки или спиртяги взять в поход пару пакетов простенького винца.
• Закоптить рыбу можно на стрелке Ворчатовиса и Войкара, где стоит бочка-коптильня. Если не лень – можете взять коптильню и с собою. Если рыба перед копчением хотя бы несколько часов полежит и подсолится – копчушка будет вкуснее.
• Места глухие – нужен хороший ремнабор и аптечка. Клещей там нет. Но не беспокойтесь - гнуса и комарья там навалом!
• «Сигнал охотника», который свободно продаётся в охотничьих магазинах - штука удобная, но ракета слабенькая и взлетает невысоко. Для подачи сигналов полезней иметь нормальную ракетницу, или портативные рации.
• В случае травмы или острого заболевания надо рвать вниз по Танью, до егеря Андрея, у которого есть связь и моторка. С Войкара уже проще упереться и дойти до Усть-Войкара и отправить больного прямо в Салехард. Имейте запас денег!
• Катамаран самое удобное судно. Но на нём плыть лучше от Пятиречья, так как Бурхойла для катамарана труднопроходима. Возьмите с собой небольшой мотор, или парус. Они Вас выручат на равнинных участках рек и на озёрах. Мы обошлись куском толстого полиэтилена 3 на 4 метра сложенным вдвое и парой вёсел в качестве мачт. Стоят двое и держат мачты. Третий рулит. Но мотор лучше паруса тем, что не требует попутного ветра.
• По этому маршруту люди ходят и на байдарках - тогда с ветром меньше проблем, но озёра надо проходить ночью.
• Лучше идти с хорошей картой, поспрошайте у бывалых туристов.
• Что из продуктов забудете – можно купить по дороге, на станции Сейда или, на крайняк, в Харпе. Цены в Сейде вполне нормальные.
• С хантами насчёт проезда надо торговаться. Водкой их угощать нельзя. За две моторки от Усть-Войкара до ШурЫшкар мы заплатили по 500 рублей с носа, то есть две с половиной тысячи со всей группы. Понятно, что цены будут расти.
• Местные жители - спокойные и доброжелательные люди. Если Вы сами не будете быковать - то и у Вас проблем не будет.
• Купите перед походом десяток дешёвых колебалок и больших тройников – в подарок местным ребятишкам.
• Метеор из Шурышкар или Мужей выходит до Салехарда ежедневно, хотя многие справочные дают информацию, что он ходит через день. По чётным числам, Метеор из Мужей выходит в 6-00, в ШурЫшкары приходит в 7-25, а в Салехард в 9-15. По нечётным он ходит позже - Мужи 9-50, Шурышкары 11-15, Салехард 13-10.
• В Усть-Войкаре или в ШурЫшкарах, при желании можно закупить сига-сырка, была бы ёмкость. Так что, имейте с собою запас крупной соли.
• На вездеходчиков в Харпе мы вышли через местную жительницу Валентину Гончар. У неё есть УАЗик, она может Вас встретить, и как такси довезти до вездеходов. Код Харпа (24948), телефон Валентины 73425, есть ещё телефоны вездеходчиков из Харпа - 73876, 73530, 73387. Не гарантирую, что в будущем году эти телефоны будут действовать.
• Заброска на вездеходе – самая затратная часть, до Пятиречья - 15000 рублей (больше 400 евро). Варианты экономии – скооперироваться с другой группой. Мы затраты делили на пятерых. А ехать можно и вдесятером – как уж Вы договоритесь с вездеходчиками.
• Ещё вариант – выбрать другой маршрут и ехать из Харпа за половинную цену до реки Хараматалоу, и сплавляться по ней до Соби. В Хараматалоу тоже хорошо ловится хариус. Дальше можно идти по Соби до посёлка Катравож и выбираться оттуда в Салехард. Если Вы договоритесь с водилами, чтобы подъехали ко времени и привезли Вас обратно в Харп – то на Соби, в устье Хараматалоу, можно встать лагерем и дождаться вездехода там. Это от Харпа километров 30. Правда, каково идти по Хараматалоу - я не знаю. Возможно, она не лучше Бурхойлы, и на кате там так же тяжко. Разбирайтесь сами.
• Забавный вариант – подстроиться под следующую группу, и договориться, чтобы вездеходчики забрали Вас обратно в Харп от самого Пятиречья, по льготным расценкам. Тогда Вы можете стоять там лагерем, и, дожидаясь вездехода просто делать пешие выходы вверх по речкам и вниз по Танью, обойдясь вообще без катамарана. Вдоль Танью достаточно далеко идут старые вездеходные дороги. Но тогда Ваши уловы ограничатся только хариусом. За щукой и окунем, Вы можете сплавиться на резинке или байдарке вниз, до устья Сезым-Югана. Но обратно придётся тащиться 20 километров. Безусловный плюс этого варианта – возможность дождаться доброй погоды и сходить в горы, к Дедушке – Пайеру на поклон.
• Ещё одной альтернативой нашему маршруту можно считать вариант заброски на реку Лагорту от Сивой Маски, вездеходом через перевал. Тоже красиво и интересно. И по деньгам то же самое, что и наш поход. Так Вы половите и хариуса, и познакомитесь с Войкарскими окунями и щуками. Телефон вездеходчика из Сивой Маски (82151) 95698, зовут его Лощин Александр Григорьевич.
• Да, кстати, пересадку на поезд Москва – Лабытнанги можно делать не только в Сейде, но и в Котласе, и в Печоре, и в Инте. Хотя в Сейде есть и маленький зальчик ожидания, и распивочные столики в продуктовых лавках.
• Есть и альтернативный вариант заброски и выброски с маршрута, удобный ёбуржанам и челябинцам. До Приобья сутки поездом. Потом Метеором по Оби до Салехарда. Это ещё два дня, с ночёвкой в посёлке Березово. Но, учтите, из Приобья до Салехарда и обратно Метеор ходит уже через день! Обратно выбираться от ШурЫшкар или Мужей тоже два дня - вверх по Оби до Приобья, а оттуда ещё сутки поездом. Расписание можете узнать, позвонив на речной вокзал в Приобье (34678) 33034, в Октябрьское (34678) 21024 а лучше - на пристань посёлка Берёзово (34674) 21463. В справочную «Северречфлота» можно позвонить (34671) 39468, 39467, 39466, 93210, 93243, 93285, 30881. Департамент транспорта и связи (34671) 30881. Если телефоны или коды поменяются – ищите их на сайтах Ханты–Мансийского или Ямало-Ненецкого округов, или узнавайте по справочным межгорода.
• Расписание поездов я смотрел в Интернете, на сайте «Poezda.net». Рекомендую.
• Основные расстояния на маршруте. Бурхойла – возможен «сплав» до Пятиречья от 0 до 28 км в зависимости от места высадки. Танью – от Пятиречья до Лагорта-Ю 5 км, до Сезым-Югана около 20 км, до Ворчато - 75 км. Озеро Ворчато – 7 км. Река Ворчатовис – 15 км. Войкар по нашей оценке около 60 км. Войкарский Сор – 10 км. Всего около 150 км.