|
| Просмотров: 5379 | размещен 10.11.2011 |
Ослянка в золотую осень – моя давнишняя мечта. А все мечты обязательно когда-нибудь да сбываются – рано или поздно, так или иначе... Хорошо, конечно, когда всё происходит, именно как и намечтано. Ещё лучше – если реалии оказываются более радужными, чем представлялось. Однако чаще всего бытиё вносит свои коррективы хаотично и по мелочи – где-то в «плюс», а где-то и в «минус» – и вот тогда получается… ну, то, что получается… Не обязательно, кстати, плохо, но просто по-другому... И иной раз после подобной «сбычи» впору бывает эту «сбывшуюся» мечту как следует продуть, отчистить от ржавчины, сполоснуть и опять взгромоздить в красный угол... Итак, собрались-таки мы на Ослянку. И золотая осень как раз была в самом разгаре. Супер! Именно так, как и мечталось… Вечерочком выехали. Народу нас накидалось в последний момент аж 14 человек (из них двое детей лет по двенадцать) – ни рыба, ни мясо. Поэтому с машинами пришлось очень сильно помудрить: десять тех, которые успели первыми, ехали прямо из Перми на УАЗике-буханке, остальные до Горнозаводска добирались на своей легковушке, чтобы хоть как-то удешевить проезд, и уже там пересели на местную буханку, которую нашли с бооольшим трудом и уже перед самым отъездом. Маршрут движения обычный: Чусовой – Горнозаводск – Тёплая Гора – Медведка – Средняя Усьва – Нижняя Усьва – глухомань… После Тёплой горы асфальт закончился, и началось – то яма, то канава, то лужа… вжало, подкинуло, тряхануло… Но до Средней Усьвы было еще очень даже ничего. Жесть началась дальше: две раздолбанные вдрыск бетонные полоски на размолотой лесовозами грунтовке, да еще и с мостами через речки-ручейки проблемы – там они чаще всего существуют (и это здорово! что хотя бы существуют!) в виде наваленных бревен, немного закиданных землей и утрамбованных всё теми же лесовозами. После Нижней Усьвы отвернули налево – по той дороге, по которой зимой ездят на Ослянский марафон – дальше переехали через р. Большой Язь и вскоре распрощались с «марафонкой» – на очередной развилке она ушла прямо, мы же свернули направо. А вскоре после поворота закончилась бетонка. Она была, конечно, отвратная, но всё же чуть-чуть получше размешанной в хлам грунтовки, которая как раз и началась... Дохлюпали по ней до речушки Савинской. В прошлые годы именно здесь и заканчивались наши подъезды, ибо мостик через речушку казался весьма сомнительным... Но нынче решились... и всё у нас получилось! Савинская взята! Едем дальше! Ручей... ещё один... долгий-долгий, как показалось в темноте, спуск куда-то... И ещё один сомнительный мостик... Ну, да чего уж теперь-то, не привыкать! Берем и это препятствие – и опять всё получается!.. Позже посмотрела на карте, это была речушка Большая, приток Большого Язя. И вскоре неожиданно утыкаемся в идущую перпендикулярно нашему движению вполне приличную бетонку... Вот так сюрприз! Женя встревожился – на карте ничего подобного не нарисовано! Значит, пропустили какой-то отворот... да, где мы? Его реплика: «Ехали черте как и выехали на бетонку», – смущает умы. Однако сворачиваем вправо, и едем сколько-то очень даже приятственно – ни болтанки тебе, ни стуканья головами о потолок... Но Женя весь в сомнениях, он постоянно теребит то карту, то ЖПС в лице Андрея... и минут через несколько всё-таки к ним приходит момент истины – не туда, блин, свернули. По этой бетонке нам надо в диаметрально противоположную сторону! Разворачиваемся на дороге, ширины которой и так-то едва хватает для наших габаритов – ветки деревьев хлещут по капоту, обочины такие крутые, что кажется, машина сейчас перевернется, и самый шик – все это в ночью, в темноте… Фуф, обошлось, однако... Дальше уже колдыбали по этой прекрасной бетонке столько, сколько могли проехать. Опережая события, скажу, что обратно мы выезжали по этой бетонке прямо до Нижней Усьвы. Она в реальности идет сначала вдоль Большой, а потом сворачивает на Большой Язь. И Женя потом сказал, что про эту супер-дорогу он не знал. Все, приехали, бетонке конец. Внизу шумит безымянная для нас речушка. К ней ведет резкий спуск, какая там дальше дорога неизвестно. И проверять не хочется. Просто поставили лагерь и разбежались по палаткам. На сон нам осталось всего 2 часа, так как уже около пяти утра, а подъем Женя объявил на 7.00. Утром нас будят продолжительный, надрывный рык бензопилы и едкая бензиновая вонища. Такое впечатление, что пилят именно около нашей палатки – причем, пилят нечто солидное, а заодно и нашу палатку – напополам. Первой не выдерживает Лена: «Евгений Михалыч, ну, сколько можно, дышать уже не чем!» Снаружи довольный смех Жени: «А всё равно вставать пора». Снаружи пасмурно, воздух сырой. Речка, к которой бегали за водой для завтрака и для мыльно-рыльных процедур, оказалось живописным горным ручьем с развалинами старого деревянного моста недалеко от дороги. Выдвинулись к горе в 10-ом часу. А идти нам, ох как далеко и непросто. По прямой только до подножия Ослянки карта показывает порядка 10 км через тайгу и болота, а еще хотелось бы и до вершины добраться, и в лагерь вернуться желательно в этот же день. Так что перед выходом Женя усиленно всем намекает, чтобы обязательно брали с собой фонарики, так как вполне возможно, что обратно пойдем уже по темноте. Сначала топали по той дороге, по которой ночью не решились продолжать ехать. И, кстати, правильно сделали! Начиная от нашего горного ручья, эта дорога стала проезжей разве что на каком-нибудь мощном тракторе-вездеходе-болотоходе. Потом примерно через полчасика резко свернули в лес. Андрей с ЖПС и Женя с картой и компасом впереди прокладывают тропинку, мы топаем за ними. Ноги погружаются во влажный мох, кругом желтоватые и бурые папоротники; регулярно перешагиваем и перелазим через сучковатые, иногда трухлявые, мокрые стволы упавших деревьев; постоянно отодвигаем ветки, придерживая их руками, чтобы не дали со всего размаха по морде идущему за тобой человеку. И черничники – просто патологически набитые спелыми синими ягодами, размером с вишню! Ням-ням... топ-топ... ням-ням-ням... Да, ну на фиг, идите, я догоню... 
 Небольшой подъем, стали попадаться огромные валуны, каменные плиты, у некоторых макушки поросли травой; перешагиваем извилистые, с каменистым дном, русла пересохших ручьев. Женя, уставший подгонять и ожидать у каждой черничной полянки притормозивших, наконец-то понял, что пока народ вволю не налопается ягод, мы никуда толком идти не будем, и объявл передых и перекус. Как раз на одной из тех замечательных черничных полянок. Так бы вот и легла на живот, отвесила нижнюю челюсть и проползла бы по этой красотище ягодоуборочным комбайном Идём дальше – уже пободрее, не так часто уже «западаем» на ягодниках – разве что ягодник какой особо впечатляющий попадётся. Лес постепенно редеет. Мы на вершине какой-то горки (789,5 м): вокруг высокая трава и деревья, растущие одиночно или небольшими группками на расстоянии нескольких метров друг от друга. Не очень высокие, но и не низкие, с крепкими узловатыми стволами и короткими ветвями. Отсюда уже хорошо видны и Ослянка, и Одинокая – как нам вещают бывалые – если, конечно, погода располагает. Но в том-то и фишка – именно сейчас и именно нас она совсем не балует. Хотя с утра и была небольшая надежда, что к середине дня хоть чуток развеется, но, похоже, облом... Все затянуто туманом, и деваться он никуда не собирается. Видимость – несколько десятков метров. А кругом золотая осень: желтая листва берез, красные рябиновые гроздья, желтовато-бурые пятна папоротников вперемешку с малиновыми зарослями черничников контрастируют с темной зеленью кедров, пихт, елей. И вся эта красота романтично так растворяется в серой туманной дымке по мере удаления от тебя метров на 30. Пологий спуск с горушки, и попадаем в царство болот. Они здесь просто супер! Не то, что обычно вкладывается в это слово – трясина с ядовито-яркой травой и неприятным запахом, откуда еле вытаскиваешь ноги. А шикарные верховые сфагновые болота: толстая перина мягких, чуть пружинящих светло-зеленых мхов, невысокие – 1-1,5 м – редко стоящие кривые березки. Моховой покров очень понравился нашим детям, они с удовольствием попрыгали на нем как на диване. 
 Болота перемежаются тёмными еловыми перелесками. На одном из болот нам попалась даже клюква – правда, еще не зрелая, твердая, а чуть дальше – группа крепеньких, аккуратных обабков около березки. Ну, и, естественно, на ходу лакомимся вездесущей черникой. Чем ближе гора, тем чаще попадаются богатые ягодники. Полянка, где мы отдыхали очередную пятиминутку, вся, как травой, была покрыта кустиками, увешенными крупными ягодами. Мало, кто смог остаться равнодушным к такому богатству. Да уж, какую же силу воли надо иметь, чтобы пройти мимо этого СПОКОЙНО. Но нет у нас времени, надо спешить, собираем остатки воли и выдвигаемся дальше. Наконец-то рельеф пошел в гору. Начали попадаться первые курумы. И вскоре отдельные пятна и языки курумников сливаются в один сплошной курум – вершина где-то уже не за горами. Но движение наше всё-таки несколько сковывает один факт – почему-то брусника и черника, растущие прямо на камнях темно-малиновыми и зелеными подушками и лужайками, слаще, чем лесные, хотя и мельче – ну, совершенно невозможно удержаться! Продолжаем на ходу запасаться витаминами. Резкий подъем, терраса, снова резкий подъем, терраса, опять подъем – и мы выходим на плато в районе южного плеча Ослянки чуть ниже скального гребня на нём. Здесь нас встречает сильный ветер. Идем по плато на север. Точнее еле ползём – камни мокрые, покрытые мокрыми же лишайниками и оттого скользкие вдвойне – если не втройне, так и норовят вывернуться из-под ног. Так что переступать приходится очень и очень аккуратно. Поэтому до ближайших останцев (того самого скального гребня), силуэты которых смутно просвечивают сквозь облачность, тащимся чуть ли ни час. Так же по-черепашьи переходим седловину, отделяющую нас от основной вершины, и по гребню медленно-медленно прёмся вверх. И, наконец, она – вершина. Правда, понятно, что мы на высшей точке горы, только из показаний ЖПС. А так-то всё вокруг как и прежде – обширное курумное плато, края которого теряются в беспросветном тумане. 
Пока шарахались в поисках высшей точки – по показаниям ЖПС, спугнули стаю каких-то крупных светлых птиц. Они показались мне размерами с хорошего гуся, но толком разглядеть в тумане удалось только их силуэты – птички оказались пугливыми и с очень хорошим слухом, поэтому близко нас не подпустили. Путь от лагеря до вершины занял у нас почти 7 часов, сейчас около 16.00. Да, такими темпами мы точно вернемся в лагерь не раньше 23.00! Поэтому: быстрый перекус, фото на вершине, и обратно. Да и погода для длительных посиделок совсем не располагает: ветрище, мелкая морось, преследовавшая нас всю дорогу, наверху перешла в острую снежную крошку, да и видимость лучше не стала, никакой тебе панорамы гор и окружающей тайги, один только сырой туман рядом с нами, над нами и под нами. Спускаться решили другим путем – не через южное плечо, а наоборот: выйти на седловину, которая севернее вершины и уже оттуда «бежать» вниз до зоны леса. А уж там как-нибудь выходить на свою проторенную тропу – если получится. А если нет – то есть азимут и ЖПС. Распланировав ближайшее будущее, начинаем не торопно спускаться – очень скользко и камни. Причем они часто живые вне зависимости от их размеров. Один из них – гранитная плита, по виду и размерам очень похожая на виолончель – ожил под Лениной рукой (она на него оперлась, спускаясь). Лена с криком шустро отскочила от поехавшего каменюки (хорошо ещё, что не навернулась на скользком курумнике). Отскочить-то она, конечно, отскочила, но успела не всем организмом – одна нога её, по-моему, правая, чуть призадержалась… Каменная плита проехала немного, остановилась, установившись тремя точками на острых гранях камней под ней. Четвёртой точкой оказалась пятка отставшего Лениного ботинка... И ни туда, ни сюда... Трое мужиков пытались сдвинуть агрессивный камушек, чтобы поставить его в более безопасное положение и освободить Ленину пятку из плена. Бесполезно, такую махину наверно только краном сдвинешь. Лене пришлось разуваться, и только после этого ботинок удалось как-то выковырять. Спустились с курумников, и снова по лесу и через болота. Свою проторенную тропинку, естественно, сразу найти не удалось – никаких ориентиров в этих джунглях нет. И если бы не ЖПС, которой пофиг все проблемы с ориентирами и окружающей видимостью, мы бы на неё так никогда и не выбрались. А так на одном из болот, следуя указания мудрого прибора, вполне ожиданно наткнулись на длинную и не широкую полоску примятого мха – ба, да это ж наш собственный след! И дело пошло чуть повеселее. Но даже с таким совершенным навигатором несколько раз в каких-то неявных местах мы то теряли свою путеводную ниточку, то опять находили её. И так продолжалось до сумерек. Надо сказать, что теперь мы уже шли без остановок. Правда, тоже не быстро – так как кое-кто уже просто откровенно выдохся. Зато детям всё было нипочем – летели, как будто накачанные стимуляторами Итак, начало темнеть. И в подступающих сумерках мы окончательно потеряли свою нахоженную тропу. А осенью смеркается катастрофически быстро – час, и уже совсем стемнело. А мы все идём, идём... продираемся через кусты и, кряхтя, переползаем через раскоряченные везде брёвна, уговаривая и подпинывая, а то и откровенно волоча выдохшуюся составляющую. Теперь уже окончательно приходится полагаться только на ЖПС, которая говорит, что дорога, на которой стоит наш лагерь, где-то совсем рядом, остались какие-то сотни метров. А эти метры все длятся, длятся, и длятся... Подкрадываются даже невеселые мысли о вынужденной ночевке в лесу – без палатки, без спальника, без горячей еды и под моросящим дождиком, который как раз недавно начал усиливаться... Но... оп-па! О, мы вышли на дорогу. На ту самую, по которой утречком бодро стартовали из лагеря. Ещё всего лишь километр – и будем дома! Пришли в двенадцатом часу ночи. Водители уже все в волнении – где, мол, пропали? Они-то ждали нас назад часикам к восьми-девяти вечера. Но костерок, тем не менее, горит, чай горячий ждет. Костер и чай после тяжелого ходового дня – это самое то! И переодеться в сухое и тёплое! И согреться! Но на большее практически ни у кого уже не осталось никаких сил – народ крайне вымотался, вымок и промерз: даже ужина мало кто дождался. Пока Марина варила суп, подавляющее большинство, не прощаясь – по-английски – испарилось в темноте палаток и подозрительно так затихло. И у костра остались лишь самые стойкие. Но после ужина даже их разогнал дождь, прилично усилившийся к моменту нашего возвращения в лагерь. Так что песен у костра не было... Утро воскресенья. Пробуждаемся под частое кап-кап-кап по тенту палатки. Выползать наружу для завтрака и естественных надобностей – брр, даже из спальника вылезать неохота. Какая радость, что от ужина осталась почти полная кастрюля супа, надо только вскипятить воду на чай. Вылезла из палатки, проглотила суп. И за это непродолжительное время моя непромокайка успела превратиться в «промокайку». Так что опять убежала в палатку, благо Женя сострадательно пообещал, что на чай позовет. Чай готов, попили, разлили по термосам, быстро-быстро собираем рюкзаки, сворачиваем лагерь и по машинам. Промокшие, конечно. Но в машине достаточно тепло, поэтому почти не мерзнем. А за долгую дорогу да вдобавок ещё и на показавшемся после Чусового солнышке успели высохнуть. Когда на обратном пути переезжаем в Чусовом сильно обмелевшую Усьву, Катя удивляется: «Какая-то Усьва засушенная, одни островки». |
Но перед детьми неудобно... поэтому просто пасусь традиционным способом, как и все остальные. 15 минут – и полянка девственно чистая: нет, конечно же, малиновая травка осталась на месте, но вот ягоды с неё растворились, словно по волшебству. Однако первый жор утолить хватило всем.