|
Ломтик второй. АКСАУТ: ТРУБА ДЕЛО или КОНИ В ПЕРСИКАХ Марина: А при чем тут, собственно, Женя? Нынче не он командовал, у нас было аж целых три руководителя – это была их обязанность... Кстати, про подъем скомандовал Серега, так что никакого коллективного творчества не было и в помине. Утро. Ворочаюсь. 6.00… открываю глаза – на меня пристально, гипнотизируя, смотрит Иришка. Молча встает, одевается и выходит на улицу. Марина: Утро было прохладное, но дождь перестал, и ощущалось пока еще не видное – где-то за горами противоположного берега, солнышко. Встали первые – мы на пару с Кузиным экипажем дежурили по кухне. Остальной народ еще дрых, у костра кроме нашей четверки ошивалась лишь ранняя пташка Иришка – чего-то даже помешивала в (хотела сказать «котелке») ведре. Пользуясь случаем, наслаждались ранним утром и привилегиями утрешних дежурных – чаек-кофеек, плюшечка, теплая водичка для умывания, тишина и покой – что практически невозможно в другое время дня и даже ночи (и в палатке постоянно чувствуешь дружеский локоть), особенно учитывая габариты нашей компании. Пока гуляла на бережок – умыться, то да се, несколько раз натыкалась на некие подозрительные и неаппетитные с виду кучки. Помет какой-то – похожий на заячий, но покрупнее. Потом обратила внимание, что такие кучки лежат под каждым деревом на нашей стоянке. Странно, что вчера в темноте никто не вляпался, тем более что все палатки стоят аккурат под деревьями. Интересно, что за зверюшки заполонили здешние леса? Присмотрелась к одной такой кучке – с особо крупными какашками – повнимательнее. М-да, занимательные какашки – мохнатые такие… да и вообще не какашки… А что тогда? Оказалось, это скорлупки от орехов. Точнее даже не скорлупки, а оболочки, которыми покрыты некоторые орехи, например, миндаль. Но это точно не миндаль – как выглядит миндаль, я знаю. А эти шкурки немного помельче и покрыты толстыми и жесткими, похожими на неколючие колючки короткими волосками. А деревья, которые явно творцы этих кучек, листьями до безобразия похожи на нашу тривиальную ольху – я так и не увидела отличия, и различала их только по тому, что под одними были «кучки», а на других кое-где попадались прошлогодние «шишечки». Все утро приставала то к одному, то к другому – может, кто-то знает, что это за деревья с «кучками». Пока не нашла сам орех – странной формы: четырехгранник со слегка вогнутыми поверхностями. И тут меня спас от любопытства Алик – вчера, пока мы кувыркались на подходах к Пушке, наша береговая команда, гуляя по Архызу, видела такие орешки на рыночке. Они продавались в меду – наши водители даже отведали этого местного деликатеса. Так что теперь я знаю, как называется дерево, которое я не отличаю от ольхи – это бук… …Тихое утро раскололось от грохота – Серега колошматил ложкой по тарелке, и было добито воплями «Подъе-е-о-о-ом», дальше началась обычная суета большого лагеря – утренние водные процедуры и завтрак. За завтраком Бармалей сидел непривычно тихий. Пришлось организовать к нему визит «доктора». Выяснилось, что ночью ему конкретно поплохело – вчера сгоряча еще бодрился, а сейчас едва мог шевелиться – из палатки полчаса выползал. «Доктор» прописал пациенту тугую повязку, обезболивающее и опять же полный покой. И срочно в больницу!!! Потом мы с Иришкой перетянули пузо Бармалея эластичным бинтом, я вручила ему таблетку кетанова – будь здоров, дорогой… И за сборы. После завтрака мы закидали шмотки по машинам и в 12.00 снялись со стоянки. Сегодня нас ждет Аксаут. Переезд, по километражу вроде и небольшой, но по времени он растянулся до 16.00, так как по дороге мы надолго застряли в станице Зеленчукской. Не помню, что там было нужно отцам-командирам, кажись, чего-то докупали. Мы же пробовали местное карачаевское живое пиво (наши знатоки закатывали от восторга глаза) и жевали рыбу. Марина: Здесь же попытались сдать Бармалея эскулапам. Но к этому времени обезболивающее уже подействовало, и заметно оживший пациент активно сопротивлялся. Причем настолько активно, что даже отбился… на этот раз… …Асфальт резко закончился, дорога шла вдоль Аксаута. Справа обрыв в реку, слева крутой зеленый склон. И только впереди узкий просвет – не везде даже можно разъехаться. Дорога эта чем-то сродни нашей Вайской грунтовке, только значительно уже – твердая, в меру разбитая, как раз ровно настолько, чтобы наши водители, не привыкшие к чудесам на виражах, не выступали. Хорошо, что хоть встречных машин не было. …На одной из кочек полетела рессора желтой газели. Разгрузили, едем дальше – медленно-медленно. Зато появилась возможность хорошенько разглядеть окрестности – в нижнем течении сплошняком идут разбои. Где-то здесь Марина впервые увидела какие-то замысловатые желтые цветочки, которыми потом доставала всех – особенно фотографов, так как, естественно, мы их проехали, не останавливаясь – график нафиг. Перед мостом через Аксаут – здесь дорога переходит на левый берег, в русле реки, прямо по центру увидели нечто техногенное (Марина: Первая мысль была – полузатонувший катер). Это оказалось машиной ЗИЛ. Позже местные рассказали, что упала она пару дней назад – водитель был молодой, не очень опытный, отвлекся… дорога узкая… повороты, обрывы… из троих человек одного не спасли… Б-р-р, жутко… …А еще через полчаса перед особенно внушительной лужей наше везение (во всех смыслах) закончилось – водители забастовали: «…дальше не поедем»… Привыкли, понимаешь ли, исключительно к асфальту. Уговорили их все-таки доползти до близкого уже расширения долины – чтобы не торчать на самом обрыве, а сами прогулялись с километрик пешочком, дабы никого не нервировать. Итог – находимся где-то в районе начала каньона Осыпного. И тишина – никакого попутного и не слишком транспорта. Да, это вам не зеленчукская трасса… Только внизу, около самой реки стоит какой-то ГАЗ-66 – неужели, подвезло? И отцы-командиры отправились на переговоры… К этому времени погода уже окончательно испортилась: было пасмурно и периодически моросило. Зато было, на что полюбоваться вблизи – на склонах то там, то тут виднелись какие-то густо цветущие плодовые деревца – отсюда было непонятно: яблони? вишни? или еще что? А одно такое вот дерево стояло совсем недалеко – на весьма выгодных позициях, очень красивое – все в розовых цветочках. Бармалей сказал, что это персик. Фотографы взяли его себе на заметку. А пока было некогда – решалась судьба нашего Аксаута… …Вернулись парламентеры, какие-то совсем не радостные. За тридцать-сорок километров дороги (планировали заброситься километров на десять выше села Красный Карачай. Изначально думали до села добраться своими газельками, а там искать другой транспорт) местный монополист кавказской национальности запросил тринадцать килорублей плюс оплатить ему бензин, за которым надо еще куда-то смотаться… Как-то совсем уж неубедительно это было… Поэтому посовещавшись, решили-таки пожертвовать верхними порогами Аксаута – стартовать отсюда, а затем перебраться на Кубань, вдоль которой идет нормальный асфальт. В 16.00 стали на стоянку – прямо у реки, примерно там, где стоял ГАЗ-66. Пока оборудовали лагерь, мимо нас в сторону Красного Карачая проехала команда на School bus’е и … газели… Пи-пи-пи… После обеда кое-кто ушел гулять наверх – на подъездах мы видели там красивый водопад. Остальные собирали каты и готовили плотный ужин – уже одним только салатом можно было обожраться. Вскоре пошел сильный дождик, который не переставал уже весь остаток дня – то немного стихал, то опять усиливался. Но на воду сегодня мы не собирались, поэтому он нам не докучал – поставили тентик и скучковались под ним. Там мы замесили большей тортик – у Иришки нынче выдалось очередное, уже четвертое день рождения, которое она встречает с нами на незнакомой реке. Баженов к тортику забацал свой фирменный глинтвейн. И как только начали раздачу, пришли насквозь промокшие, но довольные горовосходители. Они так толком ничего и не увидели – все было затянуто дымкой, зато нагуляли аппетит. Вечер прошел приятно – тортик, глинтвейн, гитара – хорошо посидели… Попутно порешали и вопросы по завтрашней стратегии-тактике:
Стемнело, утомленный народ уже начинал рассасываться, когда на дороге со стороны Красного Карачая замаячили столбы света, показалась светящаяся гусеница – это был тот самый School bus с туриками. Они побоялись в темноте ехать дальше по такой дороге. Таким-то вот макаром у нас неожиданно появились соседи, которые всю ночь светили фарами на наши палатки и шастали вокруг. Так что ночка выдалась нелегкая для тех нас, рядом с которыми вырос новый лагерь – сначала я даже не поняла, что это за топот, даже выглянула, но ничего не увидела. Потом через некоторое время подняла Алика – результат тот же. Неужели, глюки? Но когда подскочила Иришка, стало понятно, что это не мои фантазии, а всего лишь соседи, которым пофиг, что кто-то уже спит... А, между прочим, нам завтра вставать рано – как только рассветет. Во-первых, наш экипаж будет дежурить по кухне, а во-вторых, решили выйти пораньше, чтобы не терять времени… Фраза дня: Манюня (Ирине): - Я проснулась, когда увидела твои открытые глаза... 5 мая, понедельник Утро было промозглое, но хоть не капало. Дров не было – их незаметно, увлекшись, спалили вечером, а пополнить запас забыли – а ведь и всего-то делов было, ширкнуть пару раз мотопилой… Поэтому долго колдовали над сырыми от дождя корягами, уговаривая их гореть… В 9.30, после обильного завтрака все было готово к старту. Последние наставления по тактике, очередное фото поэкипажно – Валя неукоснительно вел отчетность – и вышли. Мы опять первые – опять на мясо… Марина: Пока докачивались и проверялись на готовность, меня наконец-то осенило – еще дома Женя начал меня пытать «как мы назовем нашу новую посудинку». Как, как – посидим, посмотрим… И вот оно – само пришло… Даже было странно, что сразу не сообразила – ну, как еще можно назвать такое толстенькое, лубочно-яркое – сине-красно-желтое – чудушко. Только Матрешка… А Женя почему-то совсем даже не обрадовался – разве что не скривился. Однако было поздно – он давно понял, что обычно мои определения приклеиваются так, что уже не отодрать… Хотя нынешний участок и был не очень сложным – тройка, но почему-то наш кат не спешил слушаться руля. В районе первой точки съемки нас даже развернуло и попом потащило на дерево у берега. И самое смешное, что в этот момент все члены экипажа дружно грябали… но только почему-то в разные стороны. Да-а-а, что-то не складывалось у нас сегодня. Марина: У нас с Женей тоже были свои приколы. До этого мы оба всегда ходили на четверках – он задним правым, я передним правым. Соответственно и работать привыкли: Женя – на корме, я – на носу. А тут… В общем, заметила, что на валу нас постоянно разворачивает вправо, когда я по привычке носового цепляюсь веслом за вал и тяну вперед. Раз крутануло, другой… Потом решила посмотреть, чем же в это время занимается мой напарник. Заходим в очередной вал – наблюдаю – офигеть, он табанит… то бишь, подруливает… На следующем валу я тоже подта…рулила – так и проскочили его на отрицательной скорости, зато удержали курс… Прикольно… Хорошо, что валы здесь не очень мощные… Надо будет обсудить на берегу. В районе первой точки съемки стояли палатки, около костра сидел человек – один. И ему было скучно – пока мы дожидались отмашки, он подошел к нам пообщаться. И первое, что спросил: Теперь удивился он (неужели все на свете проспал): Ну, да, конечно же, у них-то еще рань несусветная… Забыли о разнице времен… Вторым заходом прошли мост, перед которым лежала сорвавшаяся машина. Она не сильно усложнила прохождение и оказалась лишь моральным фактором для слабонервных – слева было достаточно места, чтобы вписаться. …Прошли второй мост, с двух сторон которого стоят одинаковые памятники юному партизану Диме, взорвавшему вместе с собой немцев. Теперь впереди оставалась только труба – по нашей средней воде она вполне могла стать последним препятствием для зазевавшегося судна – порвет нафиг. Лоция обещала ее на правом повороте, примерно через километр после пионерлагеря, напротив которого находится порог Крокодил, и описывала так: «Но, ВНИМАНИЕ при малой воде. На одном из правых поворотов, где правый берег представляет из себя крутую осыпь, посередине реки вертикально выступает труба! Если ее поздно заметить, то можно налететь на нее». …Очередная точка съемки была как раз у пионерлагеря. После него в каждый правый поворот заходили крадучись, с опаской… Не тот… не тот… не… ТРУБА, ТРУБА! Марина: Трубу я увидела сразу, как только зашли в поворот. Она была солидной толщины, как мне показалось с острыми, рваными краями, и торчала как раз по центру струи на уровне воды, практически из-под нее не выступая. Зато ее выдавал фонтанчик взвихривающейся над ней воды. «Труба!» «Где?» - Женя. «Потом покажу! Дай вправо!». Прошли нормально, когда были рядом с трубой, как и обещала, показала ее Жене… Три часа сплава, и Аксаут был пройден – походной колонной и без осмотров, хватило изучения лоции. Закончили после порога Сюрприз. Жаль, конечно, что не получилось заброситься до верхних каньонов, этот факт оставил у всех отпечаток неудовлетворенности. И чтобы компенсировать неудачу на Аксауте, решили отправиться на незапланированную ранее Кубань – туда, по крайней мере, проложен асфальт. И пороги есть интересные – Бармалей так заманчиво описал прелести Аманхита, которые нас ожидали... Очередной антистапель. Блин, везет же двоечниками, им-то не приходится разбираться полностью – они только сдувают гондолы и вытаскивают поперечины. А четверка в таком виде в машину не влезает, вот и маемся каждый раз с нуля… Только, было, развесились на просушку, как пошел дождь (вот молодца, не стал нас мочить на воде). Поэтому сильно не тормозили – быстренько пообедали, погрузились в машины, и вперед – на Кубань. |