|
Заранее прокомментирую заголовок. Я не повторяю блоггера Ширинкина: Каюк – всего лишь топоним, обозначающий маленькую (980 м) вершинку на Северном Урале, а не какое-то ложное сообщение о готовящемся акте терроризма или пророчество о глобальной катастрофе… Оговорюсь, что ворчание мое в первую очередь обращено в мой собственный адрес: знал же заранее, и куда иду, и каков примерный план похода, и возможности группы… Просто люблю поворчать… Итак, под новый год мне звонит мамаша и с деланным удивлением интересуется, куда это я снова собрался: семья, дескать, жалуется (видимо, ребенок «наябедничал» бабушке, что папа сваливает в очередной поход). Что? Зимой, в ЯНВАРЕ – на СЕВЕРНЫЙ Урал? Да ты с ума сошел! Ничего себе не отморозишь? Метеопрогноз на эти дни весьма серьезный… Обещаю, что постараюсь вернуться живым и здоровым, а в следующем году всерьез подумать о том, чтобы хотя бы зимой съездить не на Северный, а на Южный Урал… Нас 8 человек, все – члены пермского турклуба… Впрочем, нет, от упоминания названия клуба воздержусь… Руководитель группы – Женя, участники – я, Маша, Галя, Саша, Сергей и два Юры; трое последних – «чайники» в лыжном туризме. 30 декабря в районе 23-00 усаживаемся в пассажирскую «Газель», по дороге собираем недостающих участников и покидаем город, направляясь на северо-восток Красновишерского района. День первый (31.12.09) Рассчитываемся, еще раз согласовываем время, когда за нами нужно вернуться, и выгружаемся из автомобиля. Водитель, всю ночь просидевший за баранкой, ни на минуту не задерживаясь, разворачивается и едет назад, готовиться к встрече нового года в кругу семьи. Пермские водители настолько суровы, что могут не спать сутками (кстати, встретив новый год, 1 января он должен отправиться сюда же еще с одной туристской группой). На виднеющуюся невдалеке вершину горы Шудья-Пендыш (1050 м) мы планируем сходить попозже, сейчас же наша цель – уйти в направлении ГУХа. Женя протягивает мне одну из имеющихся у нас двух раций и предлагает потропить первым – дескать, народ еще долго собираться будет… Движемся примерно в восточном направлении, по очереди сменяя друг друга. Снег достаточно глубокий (кое-где тропящий проваливается Наконец, подходим к склону какой-то горки (со слов Жени, это – Каюк), и начинаем его траверсировать. Кто-то из впереди идущих по инерции продолжает «тропить» твердый фирн без рюкзака, да еще и высоту набирает, мы же машинально премся за ним… Наконец, я не выдерживаю и обращаюсь к впереди идущей Марье: «Маша, крикни там, чтобы он остановился! Какого черта по фирну-то бегать туда-сюда, пускай возвращается Сбрасываем высоту и продолжаем движение вдоль границы зоны леса… Наконец, командир дает команду устанавливать лагерь, мне же предлагает на пару с ним еще немного потропить, пока не стемнело. Сказано – сделано, пробиваем лыжню еще где-то на километр в направлении расположенного неподалеку хребта, до границы зоны леса. Вечером делаем вид, что встречаем новый год, а заполночь ненадолго выскакиваем из палатки, чтобы поглядеть на луну (сегодня по расписанию – затмение). Впрочем, почти бессонная вчерашняя ночь, проведенная в машине, и последующая тропежка сделали свое дело: необходимость поспать пересиливает желание понаблюдать за развитием затмения, и мы ограничиваемся начальной фазой, когда на ночное светило только-только начинает наползать тень земли. Укладываемся. Выясняется, что кое-кто тащит с собой достаточно толстую книгу: читать во время ночного дежурства у печки. Детский сад... День второй (1.01.10) 
Ну, если с первым утверждением еще как-то можно согласиться, то второе - весьма и весьма спорно. Ну как объяснить нашему командиру, что обмен веществ и энергии в организме происходит не совсем так, как в системе бензобак – двигатель внутреннего сгорания; следуя Жениной логике, нужно допустить, что марафонец, позавтракавший за несколько часов до старта 50 – 60 граммами овсянки, через несколько километров после старта должен отбросить копыта; ничего подобного, бежит на запасах гликогена километров до 30, потом начинает активно жечь жиры… Сам бегаю марафоны… А чем турист хуже легкоатлета? Я тоже ворчу, но по другому поводу: хлопьев по весу взяли столько, сколько обычно берут круп, сваренный объем получается действительно несъедаемым, и часть каши вместе с добавленными в нее ингредиентами (мясо либо сухое молоко, масло) неизбежно уходит «на корм бурундучкам»... Ну, нерационально же! Сегодня у нас по плану радиальные прогулки. Сначала взбираемся на вершину горы, определенной накануне как Каюк, потом, развернувшись на 180 градусов, возвращаемся мимо базового лагеря и идем по протропленной накануне лыжне к другой горе (командир считает, что это – Большая Шудья, 862 м). Вторая горка «штурмуется» медленно, а тут еще отдельные товарищи, как назло, отстают... Машка ворчит, Женя примирительно напоминает, что Юра-старший, к примеру, впервые видит зимние горы, не мудрено, что столько времени тратит на фотографирование... Январский световой день короток, и все заканчивается тем, что командир начинает нервничать: пора бежать назад в лагерь, искать очередную сушину, пока не стемнело (вчера-то не судьба было найти столько, сколько нужно); попрепиравшись, приходим к компромиссному решению: командир возвращается назад, уводя с собой всех троих «новичков» прочие «мухой» бегут наверх, посмотреть, что там... За «перегибом» - протяженное вершинное плато; добегаем до противоположного края, любуемся на высящуюся вдали Шудья-Пендыш. Гора, хребет которой ощетинился несколькими вершинными зубцами, выглядит достаточно внушительно; интересно, мы туда взберемся без кошек? На вопрос, есть ли они хоть у кого-то в группе, злорадно отвечаю, что одна пара лежит в моем рюкзаке, поэтому, если с восхождением будут сложности - я пойду на вершину, а остальные будут внизу «курить бамбук». Бежим назад в лагерь, чтобы присоединиться к занятым хозработами коллегам... В один из этих двух дней Сергей уже в лагере умудряется выворотить с мясом крепление на одной из лыж. Что делать, прикручиваю – я числюсь в группе ремонтником... «Детский сад!» - ворчу я в процессе ремонта: надо же так обращаться с инвентарем; у него еще и один из кантов наполовину отстал от лыжи, если бы я не заметил и не прикрутил его – поломался бы к чертям! Девчонки вечером в палатке обсуждают, приехала ли вслед за нами следующая группа и как там поживает Анна Сергеевна? На вопрос Юры-старшего, кто это такая, всеобщую любимицу описывают следующим образом: «Ну, если ты был прошлой весной на Усьвинской Сосульке, то, возможно, обратил внимание на высокую стильную девушку в желтой курточке и желтых бахилах». День третий (2.01.10) Итак, переваливаем через первый водораздел, теряем высоту, тропим... И упираемся в какую-то небольшую незамерзающую речку... Странно... Наверное, «скатились» немного не в ту сторону... Разворачиваемся и снова движемся на восток; то-то удивится вторая группа, если пойдет по нашей лыжне, выписывающей полукольца... Кстати, группа наших коллег, забросившаяся в январе, должна будет, по возможности, отыскать наш первый базовый лагерь, сходить на Шудья-Пендыш (потом мы воспользуемся этой лыжней), а затем пойти по нашим следам к ГУХу... Итак, снова тропим на восток... Переваливаем какой-то невысокий водораздел, на вершине останавливаемся на перекус... Мужики спрашивают, долго ли нам еще сегодня идти, на что Маша печально отвечает, намекая на идущего позади Женю: «Откуда я знаю? Мы люди подневольные». Снова спускаемся вниз… Кстати, днем на одном из привалов командир смущенно сообщает, что потерял свою рацию; а уже после этого прискорбного события моя пару раз издавала сигнал вызова. Интересно, что это: глюк, вызов с чужой рации, настроенной на работу на том же канале, или какой-то медведь нашел нашу рацию и жмет на кнопки? |