|
День четвертый (3.01.10) Ну, так и есть, оторвалась; пустяки, как говорится, дело житейское; вот если бы что-то подобное произошло на ходу, где-нибудь на крутом склоне – тогда да, мама не горюй… Теряешь равновесие - и долой …Пересекаем очередной водораздел, особо напрягает офигенной крутизны спуск. Интересно, как мы пойдем обратно??? К вечеру выкатываемся к речке. Неужто Кутим? Женя признает, что с ориентированием мы где-то накосячили. Самое смешное заключается в том, что у меня с собой имеется Garmin Etrex (простейший GPS-навигатор без поддержки картографии). Я даже засекал некоторые точки - исключительно в целях определения пройденного расстояния и оценки скорости; имея в группе двух мэтров ориентирования (командира и Марью), мне и в ум не приходит сомневаться в правильности курса, которым нас ведут, и пытаться привязаться к карте... Когда хожу один – понятное дело, сам отвечаю за свой маршрут, а тут вроде бы как и ни к чему, да и не к месту (субординация, так сказать)... Вот и доходились... 
 Вечером, сидя в палатке, привязываемся к карте – и лица у мэтров вытягиваются от удивления: не может быть... Марья, отмечая на карте также и промежуточные точки, пытается восстановить хронологию событий... И наконец, выдает резюме, вызывающее гомерический хохот присутствующих... По всей видимости, мы изначально приняли первую встреченную на пути безымянную вершину за Каюк, а настоящий Каюк - за Б. Шудью... На восток мы приперлись, преодолев зачем-то крутой водораздел, на котором находится вершина 782 м (кстати, не так далеко от самой вершины)... Ну и, наконец, сейчас мы выползли к Кутиму южнее, чем планировали - неподалеку от места, где в него впадает Лямпа Кутимская... Да уж, ...Кстати, вернусь на пару часов назад: вечером традиционно заготавливаем лес. Присматриваемся с Женей к небольшой сушине; хм... она вроде гнилая... заваливаем ее, раскачивая руками – может быть, хотя бы верхушку сожжем... Вас когда-нибудь били большой палкой по башке? Я вот испытал, что означает выражение «как обухом по голове»; вершина не выдержала раскачки и, обломившись, очень удачно тюкнула самого ворчливого члена группы по кумполу... Детский сад... 
День пятый (4.01.10) Взбираясь на плато, обнаруживаем участки, почти напрочь лишенные снега - очевидно, его моментально сдувает непрекращающимся ветром. Стукнешь копытом – и из-под рассыпающегося несфирновавшегося снега показываются ягоды; вот здесь можно полакомиться брусникой, а там обнаруживаются заросли мини-кустарника, усыпанного замерзшими ягодами шикши... Тьфу, какая гадость; водяника – она и есть водяника, не даром аборигены Конжаковского горного массива называют ее «зассянкой»... Очень много торчащего из-под снега курумника... Кстати, пермские туристы настолько суровы, что ходят по заваленному голым курумом плато, не снимая лыж... Круче – только чукча (эскимос, лапландец и т.п.) из анекдота, который, не снимая лыж, любит свою женщину... На спуске Машка постоянно жалуется, что лыжи у нее как-то особо шустро катятся... Может, кто-то их чем-нибудь намазал? Конечно, дружно поддерживаем мы ее подозрения: вот Женя утром свои лыжи мазал (говорит, не катит нифига), может, и твои до кучи мазнул... Или в группе есть какие-то тайные Машины недоброжелатели... Вспоминай, говорим, может, ты кого неудачно «отруководила»? Вечером наши девицы, специализирующиеся обычно на распиливании бревен, на относительно удаленной от лагеря «делянке» самостоятельно валят сушину (пермские туристки настолько суровы...), и спустя некоторое время настойчиво вызывают кого-нибудь из мужиков в качестве сучкоруба. А ведь я недавно проходил мимо и спрашивал, не надо ли чем помочь, а теперь вот уже снял лыжи, чтобы пилить «свое» бревно (ту самую сушину, верхушка которой меня накануне чуть не прибила)... Вздохнув, снова «обуваюсь» и иду с топором на «делянку», разумеется, ворча на ходу... Детский сад... Девчонки недоумевают, чем я недоволен: подумаешь, делов-то: снять/надеть/снять лыжи... А спустя некоторое время, закончив работу, сами ползут к лагерю на карачках... потому что надевать снова снятые на период лесопильных работ лыжи им лень! Детский сад... Марья за ужином прикалывается: прикидываешь, Галина Александровна, как отреагировали бы твои пациенты (Галка заканчивает клиническую ординатуру), увидев, как ты корячишься по пояс в снегу с лыжами в охапке... После ужина народ готовит себе варево, незаслуженно громко именуемое глинтвейном: «компот» из фруктов, сдобренный пряностями наподобие гвоздики и корицы, в который перед употреблением добавляется спирт. Тьфу, какая гадость. В ходе готовки наблюдаю анекдотичную картину: пермские туристы настолько суровы, что берут с собой в поход апельсины, а потом рубят их топором... Что характерно – «злоупотребляют», по обыкновению, по преимуществу дамы, что невольно заставляет меня в очередной раз с тревогой напомнить о неизлечимости женского алкоголизма... 
День шестой (5.01.10) Наверху – также ничего особо интересного; впрочем, мы достигаем точки, с которой просматривается ГУХ, на котором мы толком так и не побывали... ...На спуске Сергей доламывает крепление на второй лыже. Доламывает в хлам: щечка, ранее уже поврежденная, с высверленным в ней новым отверстием под шуруп, ломается; линия разлома идет-таки через эту самую дырку… Как можно уходить в тайгу с таким инвентарем? Детский сад… 
Приматываю лыжу к ноге несчастного скотчем – до лагеря доковыляет, а там отремонтируемся… Пока выполняю эту нехитрую процедуру – пытаюсь ухватиться за Серегины лыжные палки (мои стоят чуть в стороне); что за нафиг – палка не втыкается в фирн??? Начинающие пермские туристы настолько суровы, что ходят в походы с палками без наконечников! А еще с пластмассовыми крышками для консервирования вместо колец (у Юры-младшего, кстати, такая же конструкция) – в рыхлом снегу такие проваливаются по самое не балуйся... Детский сад! Пока идем – обдумываю колкость; наверное, подойдет это: «Если мы не сможем починить твою лыжу, ты, как честный человек, должен будешь застрелиться». Машка опережает меня, обращаясь к Сереге с незамысловатой шуткой: «Имей в виду, если мы эту лыжу не отремонтируем – нам придется тебя забить, чтобы ты не мучился». Замыкаю группу: во-первых, я как обычно тащу с собой рюкзак, в который сложены термосы коллег, во-вторых, страхую Серегу (да и всех остальных) на случай поломки... И на одном из поворотов вижу развилку... Хм... Странно... А вдруг наш «потерпевший» на спуске улетел по этой свежей лыжне в лес и сидит там сейчас в сугробе с одной лыжей? Иду по следу – и обнаруживаю, что это... хм... отхожее место... Вот ведь незадача... Спустя некоторое время догоняю ковыляющего Сергея. По дороге в лагерь встречаем вторую группу, стартовавшую после нового года – они таки воспользовались (частично) нашей лыжней; теперь вот хотят разбить лагерь поближе к границе зоны леса. Кстати, нашей Ани не видно – к несчастью, она захворала перед самым началом похода. Также выясняется, что где-то в окрестностях ходит еще одна группа – березниковцы под руководством Андрея Затонского… 
В лагере меняю сломанное крепление (целиком, т.к. противоположная щечка также треснула и держится на соплях). Ворчу и, пользуясь случаем, напоминаю коллегам о необходимости осматривать лыжи как минимум в конце каждого ходового дня. А еще обращаю их внимание на недопустимость регулярно наблюдаемой картины, когда намерзший на креплениях снег/лед сшибают, изо всей дури молотя по нему наконечниками лыжных палок. Металл может не выдержать! Снег нужно аккуратно соскребать, например, ножом, не применяя грубой физической силы. В качестве иллюстрации рассказываю, как однажды Деменев… упоминание о Николае Палыче почему-то вызывает в массах трепет: Саша тотчас предполагает, что он за подобные деяния, наверное, сразу же казнил провинившихся? Да нет, говорю, не далее как в прошлом году он сам сходным образом расколотил на маршруте свое крепление, сбивая намерзший лед ножом: видать, на морозе металл становится особенно хрупким. Самое смешное заключалось в том, что у нас в группе тогда не оказалось запасного крепления (ремонтником был не я)… Впрочем, это совсем другая история… Обсуждаем, что будем делать завтра? Командир выслушивает мнение группы. Боже, я пошел в поход с маньяками: им всем охота в третий раз переться на этот дурацкий отрог ГУХа: погода, говорят, улучшается (в смысле, проясняется), давайте пофотографируем... Ворчу... И, обращаясь к командиру, намекаю, что он ведь может произвольно присвоить себе право нескольких (сколько нужно) голосов... Так ведь нет – у нас же демократия, блин... И руководитель соглашается с мнением большинства... |