|
пос. Усть-Койва – г. Чусовой, 8-11 марта 2007 ПРЕДИСЛОВИЕ Этот март опять не стал исключением. Ослянка в наших планах была прописана на 8-е марта. Однако желающих оказалось катастрофически мало – как Женя ни старался соблазнить массы красивыми видами, прекрасной погодой и замечательной каталкой, желающих вместе с ним и со мной набралось только четверо. Поэтому Ослянку опять отложили до лучших времен, а пока решили прогуляться на лыжах по Чусовой. Зимой в этих местах никто из нас еще не бывал, поэтому идея понравилась, и 7 марта на скоростной электричке мы выехали в сторону Пашии. Мы – это:
Чтобы дальше не путаться в Женях, которых у нас развелось, сразу обозначу: просто «Женей» будет первый из них, который руководитель, а второго я буду называть то «Женя-фотограф», то «чудо-фотограф», то просто «фотограф» – в общем, как на душу ляжет. Итак, мы все-таки выехали. Хотя могли бы и пролететь, так как, выдавая последние ЦУ, Женя каждому озвучил, что «наша электричка отходит в 18.30, не опаздывать». Однако когда мы с обоими Женями не только без опоздания, но даже сильно заранее подрулили к Перми-II (побоялись обычных в это время пробок), на табло я увидела РЕАЛЬНОЕ время отправления нашего паровоза – 18.08. Вау!!! Надо срочно звонить Коле!!! Женя мухой схватился за сотик, набрал номер и начал разговор, но (понимаю по контексту) … не с Колей. Блин, похоже, Коля забыл телефон на работе, а его домашнего никто из нас не помнит. Женя отключился и подтвердил мои нерадостные умозаключения. После чего, прикинув разные варианты, остановились на Женином, и, проводив мужиков до вагона, я возвратилась к кассам – ловить Колю, торопить его и отзваниваться Жене, чтобы они занимали места, согласно купленным билетам. Однако Коля оказался на высоте и появился за 18 минут до отправления, поэтому успел даже спокойно купить билет. Фу-у-у… Поехали. До Пашии доехали без приключений в начале первого уже 8 марта. На привокзальной площади нас встречала заранее заказанная Женей машинка – синяя грузопассажирская УАЗик-буханка. Кстати, удобная для не слишком большой компании с кучей барахла – семь пассажирских мест и приличный грузовой отсек, в который можно загрузить и «негабарит» (по крайней мере, мы спокойно уместили туда двухметровые Колины лыжи). На всякий случай взяли это себе на заметку – мало ли, придется сплавляться в тех местах… …Здесь еще совсем зима – вдоль дороги огромадные сугробы… домишки под снегом… елки под снегом… Вверх… вниз… левый поворот… тормозим. Приехали. 1.00. Машинка довезла нас до домика-базы, так как водителю показалось дикостью, что мы зимой! ночью! будем спать в палатках. Однако, недолго посовещавшись, мы все-таки решили сразу начать нормальную походную жизнь, Женя сбегал на разведку места для лагеря, и, надев лыжи и включив налобники, мы поползли по сугробам вниз, к реке. Облюбованное идеально ровное место оказалось ничем иным, как участком Койвы, метрах в тридцати от ее впадения в Чусовую. При переходе с твердой земли на не менее твердую воду Женя, не углядев в темноте линии отрыва льда, одной ногой влетел в лужу. Остальные аккуратно обошли неприятный участок. Потом быстро вытоптали места под палатки, благо снега на реке не слишком много, поставились, перекусили домашними заготовками и улеглись спать. Хорошо!!! 
8 марта За завтраком еще раз обсудили планы нынешней кампании: постараться за 4 дня пройти на лыжах от пос. Усть-Койва до г. Чусового (а не пролететь весь маршрут за день). Трудно, но скажу заранее - нам это удалось. Пока собирали лагерь, по Чусовой мимо нас прошла какая-то группа на лыжах. Замечательно, значит, лыжня будет, главное – не спешить, чтобы невзначай не опередить тропильщиков. А мы и так спешить не собираемся. Вот и сейчас отпустили нашего фотографа на Филин – поснимать, значит, будет еще дополнительная фора минут в тридцать-сорок. А сами закончили свертывание лагеря и неспешно вышли. Под Красным камнем дождались увлекшегося фотографа, подразделись и, разбившись на двойки (Женя с Колей и я с фотографом) и обсудив график движения, вышли дальше. Наше разделение объяснялось следующими обстоятельствами: Женя-фотограф, увидев любопытный ракурс, постоянно останавливался, примерялся к кадру, и чтобы не тормозить всю группу, но в то же время не оставлять никого в одиночестве, договорились, что передовая двойка – наши лоси, пойдет своим темпом до устья Поныша, а мы с фотографом будем идти как получится. В районе Красного камня вдоль правого берега около километра тянется участок открытой воды, и камень красиво в ней отражается. Так что сначала Женя-фотограф добросовестно со всех сторон отфотографировал Красный камень и весь окружающий пейзаж. Поэтому мы сразу же хорошо отстали от передовой двойки. Так и прошли камни Таш и Стенка. Далее открытая вода перешла к левому берегу и тянулась до Поныша и дальше. Вскоре на горизонте открылись Понышские ворота. А напротив них, у правого берега Чусовой, отдыхали, похоже, наши тропильщики – группа, которая утром проскочила мимо нас. Блин, все-таки догнали!
Подошли поближе и увидели четырех мужиков, уютно устроившихся на реке и смачно перекусывающих (а наши передовые Женя с Колей уже скрылись за поворотом Поныша). Подпустив нас на расстояние голоса, мужики загомонили: - О, женщина, сейчас мы ее поздравлять будем! 
Познакомились – оказалось чусовляне, рыбаки, идут на камень Плакун. Поздравились, поснимались, выпили-закусили (такое было сало!!!), обменялись мылами. А подспудно посверливала мысль: “Куда же делись Женя с Колей? Точнее, как они перешли на левый берег, ведь вдоль него открытая вода?” И, как будто услышав мой немой вопрос, на берег вышел Женя, перешел по воде, аки посуху – пришел за нами. Мы еще немного пообщались с чусовлянами, а потом все-таки отправились восвояси – оказывается, на сегодня наше путешествие закончено, будем стоять на Поныше и сходим в Чудесницу. Бегущую водичку перешли по неширокому, но прочному ледовому мостику, которого не было видно с того места, где мы стояли, и углубились в каньон, в незапамятные времена прорытый Понышем среди скал. Здесь тоже была хорошо натоптанная и практически не занесенная снегом лыжня. Похоже, кто-то недавно ходил в Чудесницу. Минут через десять добежали до будущего лагеря – единственное ровное место здесь только на реке (~14.30). Сбросили рюкзаки и занялись обустройством. С дровами проблем не возникло – Коля, наш передовой, умница, тормознулся около пары хороших сушин. И пока я бегала в разведку на предмет воды, мужики их быстренько завалили, а с желающими попилить-поколоть у нас всегда хорошо. Параллельно Женя приготовил костровище – натянул тросик и повесил сетку. Хотя на вечер запланировали сделать большой костер-нодью, для него даже бревна оставили. Потом меня снарядили за водой – пора бы уже и пообедать. Надела лыжи, взяла котлы и отправилась немного дальше по лыжне – за ближайший поворот, к небольшой промоине, которую присмотрела, когда бегала на разведку. Все бы хорошо, только вот промоина эта окружена глубокими сугробами около метра высотой, и спускаться к ней неудобно, особенно на лыжах. Однако других вариантов нет – аккуратненько, бочком утрамбовываю ступени. Первая… вторая… Вдруг… сугроб под ногами предательски подается вниз, и я лечу вместе с ним… Оказалось, что сугроб не просто подходил к воде, но нависал над ней. Мне еще здорово повезло – под задом оказался хоть и мокрый, но все-таки снег, а вот левая лыжа, пронзив снежную кашу ушла под воду по щиколотку, правая тоже зарылась в сугробе. Но с правой полегче – сугроб более-менее рыхлый, так что главное – это извлечь из водно-снежной суспензии левую. Минут пять балансирую на грани между водой и снегом, даже подумываю покричать мужикам, чтобы помогли выбраться. Но все-таки решаю обойтись своими силами. Прочно закрепляю на ступеньке правую ногу, слегка привстаю на ней, чтобы уберечь зад, к которому уже пробирается холодная водичка, неумолимо разъедающая мою снежную сидуху. И обеими руками откапываю левую ногу. Ура! Удалось. Потом, стоя на одной правой, начерпываю воду в котелки и осторожно, чтобы опять все не рухнуло, выбираюсь наверх. И что удивительно, несмотря на то, что бахилы у меня из самого обычного капрона, ноги практически не промокли, по крайней мере, вода до тела не дошла. 
Зато пока добралась до лагеря, на мокрые лыжи налипло по полтонны снега. Спасибо Коле, мне даже не пришлось снимать лыжи – он мне их так почистил. Палатки, готовка, обед… Бытовуха закончилась около 16.00, и Женя отпустил нас в Чудесницу. Отпустил – это значит: сам остался в лагере, караулить и засек контрольное время – 18.00. Пообещал вечером рассказать, почему не хочет в Чудесницу… Заинтриговал, в общем. Собственно в саму Чудесницу мы заходить не планировали – Коля бывал там и раньше, Фотограф просто хотел пофотографировать окрестности, а я пещеры не люблю в принципе. Когда меня начинают убеждать, что там здорово или интересуются, почему я не хожу в пещеры, я отвечаю, что не страдаю клаустрофобией, много раз бывала в пещерах, но как-то эпизодически, когда не подворачивалось других вариантов – все-таки предпочитаю открытые пространства. И рассказываю одну историю. Про горы. Вот эту: «Однажды мы совершали восхождение на Северном Тянь-Шане. По-моему это был маршрут 3А к. с. на вершину Великой Отечественной Войны. Примерно на середине маршрута начался скальный участок. Проходили его в связках. Скалы были не очень-то и сложные, но с большим количеством живых камней, да и слететь оттуда было куда, поэтому шли попеременно. Стою на очередной полочке, страхую напарника. Правым глазом бдительно наблюдаю, как там у него дела, а левый случайно скосила вниз, в далекую и глубокую долину, которая отсюда видна, как на ладони. И охнула от восторга – прямо на дне долины, в сизом мареве под моими ногами ЛЕЖИТ яркая-яркая радуга. Лешка, ушедший от последнего крюка метра на четыре вверх, оглядывается и тоже охает. Потом кричит: - Фоткай!.. Примотала веревку к камню, достала из рюкзака фотик и щелкнула. К сожалению, кадр оказался последним, и как выяснилось при проявке, получился укороченным. Но до сих пор, как только захочу вспомнить самый яркий момент своей жизни, перед глазами встает эта радуга, лежащая под ногами, и Лешка, судорожно вцепившийся в холодные камни…» Однако пора возвращаться в год 2007-й, на заснеженный Поныш. Короче, в Чудесницу изначально никто не собирался, кроме нашего фотографа, да и тот забыл дома пещерную спецодежду, поэтому решили прогуляться просто так – хоть дойти до пещеры и пофотографировать. Минут за 15 добежали до начала подъема, который ознаменовался завершением лыжни. Отсюда вверх шел хорошо утоптанный желоб. Сняли лыжи и начали подъем. Желоб закончился у камня с невнятной дыркой сбоку. Неужели, вход? Коля утверждающе кивнул. Ну и как туда залезать? Дырка кажется такой маленькой… Пока мы разглядывали вход в пещеру, фотограф пролетел мимо нас и скрылся наверху – пошел искать панораму. От нечего делать, мы изучили дырку повнимательнее – вроде сухо и чисто. А, может, залезем? Первым пошел, то бишь пополз Коля. Пока он корячился в узком ходе, я морально готовилась – давненько я не брала… Однако зовет, пора. Вползаю по-пластунски на входной кирпич, разворачиваюсь и спускаюсь уже с другой его стороны. Ура, можно даже встать на ноги и выпрямиться! И пора бы включить фонарик. Здорово все-таки, что я ношу его на шее – пригодился. Вот только светит он еле-еле, давно пора поменять батарейки, да как-то все недосуг – уже второй поход таскаю их в кенгурятнике. Колин фонарик тоже еле теплится (однако не я одна такая умная, у него тоже все при себе). Но его слабого света хватает, чтобы провести операцию по замене моих батареек – кенгурятник у меня в принципе неотделим от моей любимой походной анораки. После операции фонарик ка-а-ак засветил – я уж и забыла, на что он способен. И тут Чудесница открыла нам свои чудеса – оказывается, залезая в грот, мы как-то умудрились не наступить и не сшибить головами ни одну сосульку. Это тоже было чудо. А какие кружевные снежные хлопья свисали с потолка! Минут пятнадцать мы любовались этим великолепием. А потом спохватились, что пора возвращаться, мы ведь не сказали фотографу, что полезем в пещеру, потеряет ведь нас, а ему нельзя волноваться. На обратном пути Коля показал мне еще один выход из пещеры – правее и ниже входного кирпича. Только вылезли, вернулся наш третий товарищ, вполне довольный жизнью – столько, мол, всего наснимал. Мы тут же загнали его в пещеру – пусть пополнит коллекцию пещерными кадрами, но (я уже ученая) из учета не более 15-ти минут. В лагерь вернулись, как и обещали Жене к 18.00. Приготовили ужин, мужики еще раз поздравили меня (первый раз утром). Нодью делать уже никому не захотелось – это же надо огромную яму копать, поэтому ужинали и сидели у того, что было – у костровой сетки, благо было довольно тепло. Правда, погода несколько испортилась – пошел снег, поэтому пуха одевать не захотелось, чтобы не вымочить. И посиделки сами собой свернулись около 23.00. Но свою историю про Чудесницу Женя нам все-таки рассказал. Дело было так: «В мохнатом 76-м ходили они в лыжный поход по этому району. Зима тогда выдалась лютая, и когда они уже часов в 11 вечера приехали на место старта, было порядка –40 градусов. Одна девочка сразу испугалась, и ее оставили в деревне Первая Обманка – просто шли и стучались во все дома, где еще горел свет. Кто-то не испугался, открыл дверь, и девочку пригрели. Дальше они пошли всемером. Уже около трех часов ночи решили-таки поставить лагерь и скоротать остаток ночи. Но через час мучений в серебрянке поняли, что еще немного, и совсем замерзнут. Вылезли, и до света сидели у костра. На следующий день добрались до Поныша. Было все так же зверски холодно. Поэтому решили пересидеть мороз в пещере. Забились во второй гротик, нашли более-менее ровное место – только-только на семерых (лежали валетом и переворачивались по команде). Там и прокантовались четыре дня. Наружу выбирались только приготовить поесть. Зато выжили. Но с тех пор в Чудесницу, равно как и другие пещеры, Женю абсолютно не тянет.» 
9 марта В общем, пока все о’кей. Погода тоже о’кей – хотя и пасмурно, но без осадков (о вчерашнем снегопаде напоминают только покрытые снегом палатки), и, похоже, вскорости надо ждать перемен к лучшему: вроде бы сегодня небо посветлей, чем вчера, а изредка по нему пролетают робкие кусочки голубизны. Завтрак, сборы, выход опять ±10.00. Дошли до устья Поныша. Первое препятствие – несколько истаявший ледяной мостик, штурмовали поочередно. Первым и без рюкзака сходил на разведку Женя. Остальные шли по его следам, соблюдая интервал, отстегнув поясную пряжку и скинув с плеча одну лямку. Операция прошла без эксцессов. Дальнейший порядок следования тот же – двойками. Минут через десять организм вошел в ритм, нагрелся и начал перегреваться, пора тормозиться – снимать лишние шмотки. И пока мы с Женей снимали-надевали рюкзаки, Коля прилично учесал вперед, так что все наши попытки тормознуть его, как мы ни орали, оставались гласом вопиющего в пустыне – он даже ни разу не оглянулся. Ну, хана, похоже, топаем без остановок до самого Чусового, и дома будем уже сегодня. 
Однако как только на нашем горизонте открылась очередной красивый камень, Коля все-таки снизошел и напротив него дождался нас. Потом отговорился, что, мол, все равно фотограф будет здесь заниматься творческими работами – красиво же, заодно и отдохнем с видом на такое благолепие. Так прошли камни Шаков и Печку, потом оставили справа по берегу Створ с его развалинами недавнего социалистического прошлого. Вскоре впереди замаячил камень Плакун, про который упоминали вчерашние рыбаки. А вот и они сами – сидят на реке напротив Плакуна, видимо, рыбачат. Однако до них мы не дошли – Женя предложил сделать перерыв на обед, и махнул рукой влево, в сторону лога перед Плакуном – в устье речушки Большая Исаковка. Туда мы и ломанулись. К нашему удивлению, вдоль речушки шла неплохая лыжня, но мы не стали ее исследовать – мало ли… А метров через 500, у ближайшей сушинки тормознулись. Не буду вдаваться в мелкие подробности – обед как обед: дрова, костровище, вода, суп… съели. На этот раз Коля не отпустил меня одну по воду, и все прошло без эксцессов. После обеда, около 15.00 – краткий инструктаж по поводу дальнейших планов на сегодняшний день. Здесь мне понравился один диалог. Цитирую: Женя Коле, как передовому и лосю, чтобы опять не убежал сразу до Чусового: - Сегодня нам надо пройти еще пару километров, там ночуем. Понял? Надо сказать, ему это почти-то удалось. Сначала мы тормознулись около рыбаков, которые в этот раз встретили нас несколько неоднозначно: куда, мол, это мы ходили – на сторону? Успокоили их, что недалеко, всего-то пообедать. Потом неспешно гуляли вдоль Плакуна – с нашим фотографом не особо-то и поспешишь, тем более в таких живописных местах. В конце массива Плакуна первый раз встретили экстремалов на “Буранах”. Встретили – это громко сказано, мы их увидели, висящими на крутом склоне слева (там идет газопровод) – ребята не особо успешно пытались его штурмовать. Отсюда в сторону Чусового веером разбегались по реке следы нескольких “Буранов”. Так что опять с тропежкой мы обломались – стоило только рыбачьей лыжне закончиться, как привалило это счастье. Правда, кое-где следы летели напролом по наледям, но такие участки мы благополучно обходили, ни разу не вляпавшись. За Плакуном, после газопровода на Чусовой большой остров Исаковский. Сейчас он отличается от самой реки только некоторой выпуклостью и редкими рыжику кустиками, торчащими из снега. За островом полюбовались одиночной безымянной скалой на правом берегу. Странно, скала выглядит значительно внушительнее многих других – полуразрушенных и каких-то не очень серьезных с виду, но имеющих имена собственные. А эта скала - она такая цельная, почти белая и высокая – метров 30. Жаль, такая красивая, и такая безымянная. Река, между тем выписывала петли между высоких залесенных берегов. Было пасмурно. Как мы ни тянули время, но в полпятого за очередным поворотом увидели на горизонте обширное открытое пространство – по всем приметам там когда-то жили люди. Определились по схеме – да, деревня Шайтанка. Ни фига себе, это мы уже четыре км оттопали после обеда! Пора, пора уже искать место под лагерь! Сначала Женя предложил дойти до устья р. Шайтанки, которая впадает в Чусовую перед деревней, но тут открылся небольшой крутоватенький ложок перед камнем Шайтан с симпатичным ручейком, и мы передумали – решили ночевать здесь. Во-первых, завтра можно будет поснимать и Шайтан, и все Шайтанки. Во-вторых, этот ложок достаточно укромен и закрыт от ветра, а Шайтанка – место открытое, как бы ночью не сдуло. Разведка и штурм ложка завершились удачей – место для зимней ночевки оказалось неплохое, да и с дровами здесь нормально. Разве что места под палатки пришлось немного подровнять – даже наверху был небольшой уклончик. В общем, нынче у нас не зимний поход, а дом отдыха со щадящим режимом. Судя по описанию, за день прошли всего 11 км, причем утром встали не слишком-то и рано, а на ночевку остановились совсем даже не поздно. Около 20.00 поужинали. Еще пару часов прокантовались у костровой сетки – как-то несолидно отваливать в такую-то рань, и расползлись по палаткам. Ну, точно, дом отдыха! P. S. Вечером обсуждали костровые сетки – какие лучше: тонкие или помощнее. Женя высказался: - Чем сетка тоньше, тем она лучше не ломается… 
10 марта После завтрака часов в 10 спустились из ложка на Чусовую, пофоткали Шайтан и двинулись вперед. Шли спокойно и достаточно кучно – ритм уже выработался. Следов от “Буранов” здесь чувствительно прибавилось – выбирали те, которые сильнее прихвачены морозцем. Прошли исчезнувшую деревню Шайтанку – красивый безлесный холм на правом берегу. За очередным поворотом с правой стороны – длинный язык открытой воды, а с левой виден камень Медвежка. Здесь тоже устроили фотосессию – сначала на подходах, потом напротив камня, а потом еще и миновав его. Отсюда видно, что Медвежка двойной камень – два практически параллельных скальных гребешка, спускающихся по крутому берегу к Чусовой. 
Дальше до Голубого озера промоин не было, Чусовая здесь по всей ширине еще спала подо льдом. Зато потом, насколько хватало глаз, вдоль правого берега тянулась темная полоса – озеро вытекало в Чусовую незамерзающей речушкой, и отсюда аж до Малых Глухих выйти на правый берег не представлялось возможным – полоска открытой воды вроде и неширокая, но купаться все равно почему-то не хотелось. Следующая остановка на Голубом озере. Солнце грело уже по-весеннему, снежок подразмяк, поэтому на берегу пришлось его немного помесить. Однако дело того стоило – озеро большим синим глазом красиво выделялось на белом льду. И пока наш фотограф рыскал по кустам в поисках всевозможных ракурсов, мы, млея на солнышке, перекусывали, любовались и болтали. Красотища! Около 12.30, окончательно расслабившись, чего нам и надо было, не спеша, двинулись дальше. Очередную фотосессию устроили, естественно, в районе Больших Глухих. Непривычный ракурс – с реки, а также непривычный сезон заставили посмотреть на такие привычные и уже родные Глухие незамыленным и по-детски восторженным взглядом. Зимой они выглядят совсем не так, как летом. Все такое легкое, прозрачное, бело-серо-зеленое, голые деревья не заслоняют обзор – Большие Глухие открываются во всей своей полноте. Они и, правда – Большие. Оказывается, столько гребешков и отдельных камушков прячутся летом под густой листвой! На Малых Глухих опять тормознулись – мы же никуда не спешим! Женя остался на берегу с рюкзаками. А мы по свежепротоптанной канаве поднялись до грота. По дороге то там, то тут попадались воткнутые в снег беговые лыжки и палки. А уже на подходе к гроту услышали голоса. 
Там было настоящее столпотворение – в небольшом гротике активно бурбулировали человек пятнадцать взрослых и детей. Дымок затухающего костерка, на камушке остатки пира – куски хлеба и нарезанные пластиками цитрусовые. Познакомились – ребята оказались из Лысьвы. Они утречком приехали в Чусовой, за пару часиков добежали досюда, успели сходить в Глухую ледяную, попировали в гроте и уже собирались выходить назад. Прозвучала фраза – ее отловил Коля, и мы потом долго ржали: - Ну, что, девушки, отдохнули, а теперь на карачки… Оказалось, чтобы не проваливаться по пояс, они передвигались по размякшему снегу … ползком... Перед уходом ребята порекомендовали нам тоже заглянуть в пещеру. Немного покейфовали в тишине грота, пожевали, поснимали и спустились к Жене, скучающему на берегу. Женя тоже предложил нам прогулять до пещеры – для полноты ощущений, а сам опять не захотел лезть под землю, типа, а чего там есть такого, чего бы он еще не видел. Ну, ладно, не хочет, оставили его загорать у рюкзаков, тут, на солнышке такая благодать! А сами, скинув лыжи, спустились по протоптанной лысьвенцами канаве к пещере Глухая ледяная. И обалдели… …весь входной грот был густо утыкан сосульками, сосулечками и сосулищами. Причудливой формы и просто столбообразные они бело-прозрачным частоколом преграждали путь в глубину пещеры. Особенно поразила одна композиция – два ангела, держащие чашу. Еще более фантастические ледовые и снежные образования свисали с потолка и карнизов – крылья невиданных птиц, заросли диковинных растений, друзы сверкающих драгоценных каменьев… Даже идиотские надписи варваров-предшественников, типа «здесь был Вася», потерялись, и уже ни били в глаза. 
О том, чтобы прогуляться по пещере даже не возникло и мысли – настолько было жалко рушить это хрупкое великолепие. И мы с Колей, не сговариваясь тихонечко, стараясь не задеть ни одну сосульку (нам это почти удалось, только одну сосулечку я, не заметив, все-таки уронила легким касанием), прокрались до стеночки и уселись на единственный свободный камушек – хоть просто посидеть, полюбоваться изнутри и проникнуться, пока фотограф творил свои кадры. Видимо что-то подобное испытали и лысьвенцы – они похоже тоже только потоптались у входа, иначе как еще объяснить, что толпа в пятнадцать человек, из которых бОльшая половина – дети, не оставила здесь практически никаких следов. Ну, разве что сбили пару-тройку сосулек в самом начале грота. Когда мы, просветленные, выбрались наверх, лысьвенцы уже стартовали – поочередно, с визгами и криками скатились с крутого бережка на реку, рассыпались по ней веером и вскоре скрылись за поворотом – они спешили домой. Кстати, они, как и все встреченные нынче на реке, почему-то искренне удивлялись не тому факту, что мы ползем, как черепахи – тридцатку с хвостиком идем уже третий день, а тому, что мы ночуем «на улице». «Как! Зимой! В палатках! Холодно же! Ну, вы даете!» Ну, и как объяснить людям, что мы не маньяки-экстремалы и не совершаем великих подвигов. Что все абсолютно нормально и даже обыденно. Зато нам не надо спешить к теплым норкам, наш дом всегда при нас. Около 16.00 вышли дальше. Цель сегодняшнего дня – р. Большой Вашкор. Это левый приток Чусовой, впадает через три километра после Малых Глухих. Где-то здесь запланирована последняя ночевка. И уже через час мы были на месте. Первое, и самое важное – дрова. А вот с ними тут оказалось совсем хреново – и населенка близко, и туристы летом пачками проплывают, и рыбаки с охотниками шастают, и газопровод под боком… В общем, дров рядом не оказалось в принципе. Бросили рюки и Женю (пусть мастерит костровище) на прибрежной солнечной поляне и разбежались в разные стороны на разведку. Повезло Коле – в полукилометре от стоянки, на холме в лесу он нашел хорошую и сухую елку. Мужики завалили ее, разделали и стаскали в лагерь. Я пока вытоптала площадки под палатки и начала кашеварить, попутно попиливая дровишки. 
Стемнело, вызвездило, ощутимо похолодало. По нашим субъективным оценкам градусов до -25. Но все равно было замечательно – вкусный ужин, горячий (целых две минуты!) чай, навалом сухих дров, задушевная компания, яркий костер, правда, опять на сетке – ну, поленились мы копать яму, ясное небо... Что еще надо человеку для счастья? Перед сном сколько-то посушила верхний спальник, он уже прилично набрал влаги. Но осталась только последняя ночь, так что выживем. К тому же внутренние пуха все еще более-менее… 11 марта Так и оказалось – сначала меня отхепибездили в хвост и гриву, вручили мешок подарков, и только после этой процедуры мы приступили к завтраку. Денек выдался ясным и красивым, но с утра было достаточно холодно – чуть замедлишься, сразу прихватывает ноги и руки. Поэтому после завтрака долго не копались – скидали лагерь по мешкам и вышли. На реке красота – солнце жарит, ветра нет. Да еще и рюкзаки греют. Поэтому скоро стало совсем тепло, и под Гребешком остановились на очередную фотосессию и разделись. Интересно было смотреть на Гребешок, который мы еще называем Клювом, снизу вверх – он совсем не кажется таким огромным, как с привычного для меня ракурса – с верха камня на Чусовую. Обычно именно так и вижу его – когда ходим на Глухие, здесь у нас остановка на земляничный перекус и фотосъемку. Прошли газопровод, и за поворотом Чусовой открылась Архиповка, на горизонте разноцветными дымами наметился и Чусовой, река стала шире. Здесь на одном из ледоломов наш чудо-фотограф увидел особо интересную композицию, а мой организм сотрясла музыка – прорезалась связь. Так что остановились мы одновременно. И пока я принимала домашние поздравления и SMS-ки, фотограф, воодушевленный возможностью позвонить домой и поэтому напрочь забывший свой творческий порыв, скакал вокруг меня и тоже пытался связаться с большой землей. Но у него ничего не получалось – звонок постоянно срывался. И как только я нажала на отбой и отошла в сторону, он тут же встал след в след на мое место и замер в ожидании чуда. И оно произошло – связь заработала… Практически сразу после Архиповских бараков остановились на перекус, т. к. времени до электрички, как его ни тянули, было еще до фига. Здесь вплотную к Чусовой подходят крутые горные склоны, на предвершье поросшие редким ельником, а внизу, в небольшом распадке прячутся несколько домишек, на высоком берегу – лавочка, сейчас полностью погребенная снегом. Когда ходим на Глухие, всегда здесь делаем остановку – переодеться, набрызгаться от комаров и клещей и перевести дух. Летом на этих склонах море земляники, а сейчас они все белые, с проталинами наверху и густо исчерчены доморощенными бордерами. Почему доморощенными – да потому что борды у них самодельные, и катаются они на уровне ноги-голова-ноги-голова. По крайней мере, двоих таких мы видели. 
В общем, балдели здесь около полутора часов: мы с Колей, надев куртки, загорали, Женя гонял на лыжах по крутому склону, а фотограф мухой улетел наверх, ловить панорамы. А около 15.00 уже вышли на финишную прямую. За день на таком солнышке снег размяк, и лыжи проваливались. Но по кромке Чусовой имелась хорошо утоптанная за зиму лыжня. Без проблем топали по ней. И метров за пятьсот до финиша встретили мужика – нетрезвого и агрессивного. Он уже издалека стал кричать что-то нецензурное и размахивать руками. Что ему в нас не понравилось, мы так и не поняли, но успокоился дядька, только когда мы сошли с лыжни. Но и потом он минут несколько провожал нашу команду пристальным взглядом… Цивилизация, Блин! Чусовой… грязюка… вокзал… магазины… толпы народа… электричка… разговоры… полудрема… Пермь. И как будто никуда не уезжали. Да, еще, когда мы проезжали Банную гору, Коля выдал очередной перл: Оч-ч-чень наводит на мысль - а вдруг все мы и, правда, потенциальные пациенты Банной горы, может с нами что-то не так? Ну, почему же нам дома-то не сидится, как «нормальным» людям!? Что заставляет нас уезжать неизвестно куда, таскать на себе тяжелые рюкзаки, мокнуть и мерзнуть на катамаранах, спать на снегу или где придется, пилить, колоть, грести… в общем, заниматься тяжелым физическим трудом в антисанитарных условиях, да еще называть ЭТО отдыхом и выкладывать за это свои кровные? Как сказал один наш поэт: Но факт остается фактом – отдохнули мы классно! |