|
В Америке негры так не работают, как мы отдыхаем… Примечание 1. Я не умею писать коротко. Поэтому, если уж вы всё-таки решились осилить это, устраивайтесь поудобнее… Примечание 2. В первой части изложена исключительно предыстория данного похода – в ней весьма подробно рассказывается о тяготах и мытарствах подготовительного периода. Поэтому если вы не желаете забивать себе голову всякой нашей чепухой, а хотите сразу окунуться в походные будни вперемешку с красотами Главного Уральского хребта, то переходите непосредственно ко второй части данного повествования. Часть первая. ВЫХОД ИЗ-ЗА ПЕЧКИЯ, конечно же, люблю длительные походы, и зимние в том числе. Особенно, если команда дружная и маршрут интересный – тогда запросто можно улететь далеко и надолго. Так, что даже уже вернувшись физически, ещё добрую пару недель будешь парить где-то «там». Однако насколько я люблю походы, настолько же и не перевариваю подготовку к ним. Порой так умудохаешься, что уже и предстоящее путешествие не манит – буквально задалбливают суета сует и резко ускорившаяся реальность, просто никакого продыху! Такое ощущение, что весь мир становится на дыбы, препятствуя и не пуская – ну, почему именно теперь, когда и так ни на что не хватает времени, сразу всем ты становишься жизненно необходим, причём срочно и безотлагательно, и надо успевать одновременно по всем тридцати трём делам в минуту… Это, я, конечно, слегка утрирую, но в общем-то лишь слегка. Думаю, многим знакомо это состояние, которое длится от момента начала подготовки и непосредственно до посадки в паровоз (машину, самолёт – нужное подчеркнуть). И это ещё при условии, что участник НЕ является завхозом или пуще того – руководителем. Руководитель – должность сама по себе достаточно хлопотная, даже при идеально схоженной небольшой команде. Хотя, казалось бы, чего уж там такого сложного: переписал участников, распределил задания и спи себе спокойно. Но в реале так практически никогда не получается, голова начинает пухнуть уже после первой же попытки привести в исполнения стартовый пункт вышеизложенного: переписать участников. Элементарная, казалось бы, задачка превращается… превращается в увлекательную, полную загадок и недомолвок данетку. То есть увлекательная она только и исключительно для сторонних наблюдателей и частично для потенциальных участников, с детства усвоивших нехитрую истину «…да и нет не говорите». Вот они и не говорят – до последнего седого волоса бедолаги-руководителя. Или говорят сначала «да», а через полчаса «нет». Варианты: «не знаю»; «попозже скажу»; «может быть»; «наверное»; «я с вами», а через пару-тройку дней – «блин, не получается»; «скорее нет, чем да», а уже перед самым выездом «хочу! хочу! еду!» и прочая, прочая… И руководителю на пару с завхозом в очередной раз приходится перекраивать такие красиво расписанные планы и раскладки. И совсем неудивительно, что к концу подготовительного периода часто можно услышать от кого-нибудь из них: «Мне уже ничего не хочется и даже в поход»… Именно поэтому я всегда искренне восхищалась Жениной готовностью взвалить на себя всю эту мутотень. К чему это я, собственно? А всё к тому, что подготовка к этому походу как раз и вылилась в нечто среднее между традиционной мелодрамой и житиём святых. Хотя поначалу ничего не предвещало... Начало, как начало, самое обычное, среднестатистическое – в середине ноября собрались мы втроем с Галкой и с Машкой, обсудили варианты, куда девать себя любимых на новогодние каникулы – практически сразу же остановились на ГУХе, так же быстро приняли кандидатуру руководителя – Галка предложила себя, и заочно определились с завхозом – пусть будет АньКа. А все остальное время потратили на самое главное и животрепещущее: составление списка потенциальных мужиков. Потому как на тот момент на всех нас (семерых!) заявившихся девушек ихнего брата определился только один – Женя. Маловато будет… А кто же будет таскать палатку с печкой, валить сушины и колоть дрова??? Мы всё это, конечно, и сами осилим, ежели сильно припрёт, но ведь хочется от похода ещё и удовольствие какое-никакое получить. Да и зачем надрываться там, где мужики бы справились играючи… Не-е-е, мужиков, конечно, нужно. Хотя бы еще парочку. Правда, тогда встанет вопрос с палаткой, точнее, со второй печкой… Ну, когда встанет, тогда и будем решать. А пока распределили между собой кандидатов и морально приготовились к усиленной стрельбе глазками. И первые мужики (сразу трое!) не заставили себя долго ждать – Машка с Галкой стреляли прицельно и кучно. Так у нас появились Олег, Димка-энерджайзер и Саша, который ходил с нами на ГУХ в прошлом году. Чуть позже в команду влился еще один Саша. «Ну, вот теперь можно жить», - подумали мы и успокоились... А зря… Потому что это было только начало наших мытарств. Правда, до момента покупки билетов мы об этом не подозревали. Ну, и хорошо, потому что проблем и так хватало, надо было решать вопрос с палатками и печками. Объясняю: зимних палаток у нас в клубе две – новая (на 7-8 человек) и старая (на 8-9 человек), а вот с печками недобор – их есть только одна. А так как народу уже набралось двенадцать фейсов, то в одну палатку нам ну никак не поместиться, а для двух нас всё-таки ещё маловато. Да и второй печки всё равно нет. Поэтому пока остановились на варианте с одной тёплой палаткой и одной холодной (четвёркой), тем более что на холодную оказался один желающий. Остальных трёх жильцов переносного вытрезвителя решили менять каждую ночь. И успокоились ещё раз… Повторюсь, до покупки билетов… Итак, АньКа носилась с раскладкой, Машка разбиралась с вариантами подъездов, а тем временем небывало теплый ноябрь с его дождями неумолимо заканчивался… заканчивался… и закончился… И 1 декабря Машка нас обрадовала: «Билеты куплены! Если бы вы видели удивленные глаза кассира, когда я попросила 11 билетов до Серова на 31 декабря... И вот тут-то всё и началось. Первым пришел Коля, которого мы безрезультатно обрабатывали уже целый месяц и неизменно слышали в ответ твёрдое, уверенное «нет». Коля принёс деньги на билеты… Мы, естественно, обрадовались – МУЖИК! Да, да, да! А еще через неделю позвонил Ваня и забронировал ещё два места – на себя и на Лену. Потом позвонил Костя… Самое прикольное, что все они связывались со мной, я отсылала их к Галке, как к руководителю. И каждый раз через пять минут ловила Галкин звонок – она спешила порадовать меня очередным пополнением (очень удивлялась, что я уже всё знаю) и посоветоваться, что будем делать. Так что это был тот ещё ритуал. На этом этапе подготовки стало очевидным, что вторая теплая палатка – это уже необходимость. И все силы были брошены на поиски второй печки. Но здесь по-прежнему было глухо – во всех прокатах нам однообразно отвечали, что такие редкие звери у них не водятся. Оставалась последняя надежда – на старые знакомства. Ещё пара десятков звонков, и ура! похоже, попали в цель! Печка будет! Надо только выбрать время и смотаться на Молодёжку. Поручили это Жене с Сашей, как самым опытным, тем более что это Женина протекция сработала. Итак, по палаткам получился просто идеальный вариант – 7 и 9. Живём! Зато обзавелись на свои головы еще кучкой дел, которые обязательно надо успеть провернуть до похода: первое – забрать и проверить печку, второе – отремонтировать старую палатку, третье – вывезти народ покататься на лыжах, посмотреть, кто на что горазд, слишком уж много набралось новичков. Хорошо, хоть первое и третье можно попытаться объединить в один выезд, был бы снег. А вот его-то как раз и не было. Несмотря на приближение середины декабря, стояла натуральная осень – шли дожди, и температура была плюсовая. Ладно, время ещё терпит… Однако этим дело не закончилось. После 12-го декабря, когда мы, устав ждать зиму, сплавом по Сылве официально закрыли водный сезон, к нам пришла Люба. Взяли и её – а что, где шестнадцать, там и семнадцать поместятся. Тем более что мужиков у нас теперь достаточно – и каких! Лоси! Вынесут! А когда недели за две до выезда объявился ещё один Дима, остро встал вопрос уже о третьей палатке – холодной. Что-то нынче мы слишком популярны! А где же весь народ был в прошлом году, когда нас едва-едва шестеро наскреблось… Пришлось устраивать внеочередное заседание женского комитета (нынче наша мужская составляющая полностью самоустранилась от общественных дел) в составе: Галка, Машка и я, чтобы опять перекроить жилищную проблему. Всячески поизвращались с расселением вновь прибывшего населения, но все-таки пришли к единственно верному выводу – теплые палатки у нас не резиновые, надо брать холодную двушку. Тем более что двое – Саша и Коля – высказывали явное нежелание жить в теплых. Ну, так и быть, раз уж не хотят... Расписали их по «зимам» на вечернее квартирование – вечера-то в январе дли-и-инные, в холодной мерзнуть устанешь, да и посушиться не помешает. И, казалось бы, закрыли этот вопрос окончательно… Однако через неделю мне позвонила Галка: «Ты знаешь, что Коля не едет?». Вот, ни фига себе! И это Коля, который не бросается зазря обещаниями, и если уж дал слово – крепится. «Коля? Не едет? А точно? А почему? У него что-то случилось?». Однако ответа на этот вопрос мы, скорее всего, не узнаем никогда – Коле в партизанах цены бы не было… В связи с вновь открывшимися обстоятельствами в очередной раз почикали холодную палатку, решили, что потеснимся и втиснем Сашу восьмым в новую «зиму» . Кстати надо сказать, что разбивка народа по теплым палаткам тоже далась не так просто. Мы несколько вечеров ломали головы, как бы сделать так, чтобы получилось удовлетворить все личные пожелания, а при этом ещё и соблюсти консенсус по гендерному составу – для нормального дежурства. То бишь, более-менее уровнять в палатках количество особей мужского и женского пола. Однако новые обстоятельства все открывались, и открывались. Поэтому перекраивать приходись постоянно – это была еще одна перманентно возникающая головная боль… А между тем зима всё никак не наступала, снега не наваливало и, соответственно, все наши планы по выкатке новичков конкретно летели в тартарары. Ну, не по траве же кататься! А ведь всё было так прекрасно придумано – в одну из декабрьских суббот выбраться на Динамо, пробежаться по лесу, а вечером поставить палатку и порепетировать ночёвку с новой печкой в условиях, полностью приближенных к боевым. И всё воскресенье свободно, и сразу две галочки поставлены! Здорово же? Ан нет – даже природа против! К чему бы это? Нежели, к очередному дождю? Ну, сколько можно!!! Так что когда тянуть было уже некуда – 20 декабря – пришлось выбираться в Ярино. Не все, конечно, смогли, но бОльшая половина новичков выехала, плюс Галка с АньКой, плюс я. Правда, Олег был не на лыжах, они ещё не были готовы... С его лыжами вообще получилась отдельная история – оказалось, что на его размерчик стандартные крепления «Бескидов» просто не рассчитаны! Тросик не налезает даже на ботинок, уж не говоря о том, что его надо ещё и до собачки дотянуть! Мы даже соцопрос хотели затеять – вряд ли это первый такой случай, как-то ведь здоровенные мужики до сих пор ходили, наверняка же, придумывали какие-нибудь приспособы… Олег успел раньше нашего соцопроса. Он несколько раз прошерстил все пермские турмагазины – сначала в поисках ботинок поуже (интересно, а кто-то вообще видел узкие ботинки 47 размера? и как в них ходить?), потом на предмет подходящих креплений. С последними ему повезло больше – тросики у них не с узкими носиками, а округлые, поэтому на Олегов 47-й худо-бедно, но вписались, а чтобы дотянуть их до собачки все равно пришлось наставлять верёвочкой… Выезд принёс долгожданные положительные результаты: на лыжах все более-менее стоят (к тому же все просто молодцы, а Ваня еще и гитарист отменный!) и печка греет. Фффу-у-у… ну хоть что-то получилось с первого раза… …А во вторник отказался первый Саша… Но нарисовался Серёга – последний наш герой… Очередная перетасовка снаряжения… На Галку было больно смотреть, именно тогда она и сказала ту фразу, которую неизбежно говорят все начинающие руководители «Мне уже ничего не хочется и даже в поход»… И это, кстати, еще не самый худший вариант, мне доводилось слышать кое-что и покруче. В частности одна наша девушка, организуя ПВД-шку в Каменный город, дошла до того, что была готова «всех их поубивать» – и это она о своих собственных друзьях… …Галка с Димкой затарились продуктами и свалили их кучей в клубе. Вечером девчонки фасовали наш провиант и раскладывали по суточным пакетам, причем на каждую палатку отдельно – так как готовить зимой в ведрах тяжко, решили раскидать питание на две пары котлов. Параллельно шел ремонт второй палатки – заклеивали дырки и для пущего энергосбережения мастерили верхний колпак (надо сказать, что время было потрачено не зря – у них в палатке была настоящая сауна). Ну вот, в общем-то, практически и всё. Снаряжение и продукты с грехом пополам раздали (правда, после многочисленных кадровых перетасовок суточные пакеты окончательно перепутались – было непонятно не только у кого какой по номеру пакет, но и у кого пакет своей палатки, а у кого – чужой). Всех вновь прибывающих после Коли обязали обилечиваться самостоятельно, иначе Машке пришлось бы вместо работы ходить на Пермь-II. В самую последнюю субботу декабря Анютка оформила маршрутный лист на всех не попавших в Галкин. А на следующий день все невыкатанные новички прогулялись на лыжках по присыпанным легким снежком динамовским травам. Женя проверил и отремонтировали лыжи – последними были мои, я утащила их домой 30 декабря – прямо с пылу, с жару – свежезамазанные толстым-толстым слоем эпоксидки, обмотанные разнокалиберными полиэтиленовыми пакетиками и с прикрученной к ним своей частью общака – двуручкой. И хорошо, что мне давно уже не привыкать к столь явно выраженному острому интересу в глазах окружающих, иначе бы в тот вечер я точно бы возгордилась непомерно – никто не прошел мимо с отсутствующим взглядом, народ просто шеи выворачивал на такую замечательную (хочешь, не хочешь, а заметишь!) меня… Итак, 31 декабря 2008 года, день отъезда. Наконец-то вся предпраздничная суета и мельтешня позади, впереди полновесный свободный день – какая неожиданная роскошь! Все уже закуплено, проверено, насушено, приготовлено, расфасовано и высится небольшим, но внушающим уважение пиком посередине комнаты, осталось только с толком и чувством запихать эту новую уральскую горушку в небольшой такой с виду рюкзачок. Но это уже, как говорит Женя, семечки, от этого процесса я даже научилась получать удовольствие – лишь бы не мешали… В общем-то всё удалось – никто не мешал, пик потихоньку таял… таял… пока не растаял весь… И время ещё осталось на посидеть в Интернете и на почитать книжку. На этой благодушной ноте и уехать бы! Так ведь нет! Уже ближе к вечеру позвонила Галка – вы же помните, что парой абзацев выше я вместо «ну, вот и всё», сказала «ну, вот ПРАКТИЧЕСКИ и всё» – вот она и позвонила… Мы обсудили с ней какие-то существенные мелочи, а под конец, уже собираясь давать отбой, Галка спросила: Да уж, веселуха продолжается… Уж кому-кому, а Олегу обязательно надо было бы ехать – сколько он намудохался с лыжами!!! И вот такой абзац!!! Обыдно, да? Но на этом кадровые перетряски для нас наконец-то закончились. Правда впереди было еще одно мощнейшее потрясение, но оно касалось только одной меня и никого больше… Итак, 21.40. Пора на выход с вещами. Ох, пора! Уже и машина у подъезда, и Иринка с Кириллом торопятся выпроводить меня – им после Перми-II ещё надо сгонять на Стаханку и успеть к Новому году на Вышку. А у меня есть такая беда – никогда не получается выйти четко, всегда этот момент застаёт врасплох, и в самую последнюю минуту откуда-то всплывают какие-то мелкие дела и делишки… И пока я вихрем носилась по квартире, Кирилл подхватил мой баул на плечо… и тут же опустил его обратно на пол… Этот факт я отметила вторым зрением, проносясь мимо него из комнаты в кухню… При обратном перемещении обратила внимание на Кирюхино убитое лицо… вспомнила, что слышала какой-то неприятный треск… включила дедукцию… Ну вот, что-то случилось… Что-то действительно случилось. И это самое… случившееся… выглядело просто катастрофическим! Полетела одна из лямок моего любимого баула, причём так полетела, что починить её в походных условиях не представлялось реальным (первая мысль была – зашить в паровозе). У моего рюкзака весьма своеобразная конструкция, я таких больше нигде не видела. От середины спинки к лямкам идут пластиковые пластинки, непосредственно к которым и пришиты сами лямки. Именно это соединение и грохнулось, причем с мясом! Первая реакция, естественно, ступор – ой, мамочки, что делать-то… Но уже через мгновение мозги самопроизвольно переключились на экстренный режим и лихорадочно зашарили по кладовке… ой, ура! там же еще один точно такой же баульчик валяется, только красный – Иринкин. В реале, конечно же, всё происходило значительно быстрее, чем вы об это сейчас читали. А потом за семь минут мы в шесть рук умудрились перекидать барахло из моего баула, который я так любовно целый день утрамбовывала, в Иришкин, и даже ничего не забыли! И в 21.50, наконец-то, выехали… Отходняк пришёл только на полпути к вокзалу – как всё-таки здорово, что оторвалось не в походе!!! Пробок на дорогах не было. Да и какие могли быть пробки – за два-то часа до нового года! Все нормальные люди к этому времени уже хорошенько поддали и дружно собрались за праздничными столами, исподволь примеряясь мордами к салатам. Так что на Перми-II я была далеко не последней и даже успела до посадки рассказать свою печальную историю каждому в отдельности. Нас провожал только печальный Олег – он привёз записанную на него снарягу и сдал свои билеты. Глаза его нездорово блестели, но он крепился. Даже довел до вагона и как мы его ни выпроваживали, болезного, помахал нам ручкой, когда поезд наконец-то тронулся. Ну, вот теперь точно всё!!! В завершение первой части – наконец-то она закончилась, я так устала писать её, как будто ещё раз пережила все эти пертурбации, так что пора-пора в паровоз! – хочется подытожить сказанное и выделить главную мысль, мало ли, может, кто не понял моих сумбурных словесных нагромождений: ЛЮДИ! ДАВАЙТЕ БЕРЕЧЬ РУКОВОДИТЕЛЕЙ!!! ИХ У НАС НЕ ТАК УЖ И МНОГО – ТАКИХ МУЖЕСТВЕННЫХ И ГОТОВЫХ ВЗВАЛИТЬ НА СЕБЯ ВСЁ И ВСЕХ!!! РАЗБЕГУТСЯ ЖЕ, НАМ ВЕДЬ ХУЖЕ БУДЕТ!!! ПРИДЁТСЯ ДЕЛАТЬ КУЧУ ЛИШНИХ ТЕЛОДВИЖЕНИЙ ПО ИХ ВЫСЛЕЖИВАНИЮ, ОТЛОВУ, ПРИРУЧЕНИЮ И ОДОМАШНИВАНИЮ!!! А ОНО НАМ НАДО??? КСТАТИ, ЕЩЁ НЕ ДОГМА, ЧТО ПОЛУЧИТСЯ!!! Часть вторая. ТАНЦЫ НАРОДОВ МИРА – В МАССЫГлава первая. НОВОГОДНИЙ СТЕП (ИЛИ СТЁБ?) ПОД СТУК КОЛЁС СТЕП – танец, отличающийся очень мелким, дробным и частым пристукиванием ног об пол. Итак, мы всё-таки едем! И теперь, когда, наконец-то всё так прекрасно устаканилось, можно привести окончательный списочный состав нашей команды с разделением по палаткам, которые мы практически сразу легко и непринужденно обозвали палатами – по понятной всем причине. Ну, какие ещё идиоты… и т. д. и т. п. Хотя если мы и идиоты, то не совсем уж клинические, нынче мы хорошо подготовились по медицинской части – прихватили с собой аж трёх почти всамделишных медиков: хирурга-практиканта, гинеколога-практиканта и… такого же патологоанатома – это чтобы на все случаи жизни подстраховаться…
Ну, вот и познакомились. А теперь, пожалуй, вернёмся в вагон и посмотрим, что там у нас происходит. А там происходила подготовка к встрече Нового года, до наступления которого осталось уже меньше часа. Надо сказать, что для общего вагона мы весьма неплохо устроились – как Машка и рассчитывала, дураков куда-то ехать 31-го декабря нашлось немного. Так что мы смело оккупировали три купешки у туалета (мимо нас постоянно шастали в курилку несколько еле державшихся на ногах мужиков кавказской наружности из соседнего купе), разложились под Ёлочкой и начали строгать всякую вкусную ерунду, раскладывать салатики, откупоривать шампанское, требовать у Деда Мороза свои законные подарки и восхищаться Снегурочкой – она у нас была просто очаровашка. Мужики, конечно, тут же бросились приставать к ней, особенно усердствовал при этом Дедуля, да и Ёлочка не слишком-то отставал. Но как я уже говорила, Снегурка нам попалась позитивная, поэтому на все их инсвинуации она только ослепительно улыбалась. А с другого конца вагонного коридора суетились проводники. Они просто и незатейливо перегородили проход в районе первого купе и прямо там накрывали свою поляну. У них тоже был Дед Мороз… Так и встретили Новый год – под Ёлочкой, с двумя Дедами Морозами и Снегуркой, с шампанским и бенгальскими огнями – как самые нормальные среднестатистические граждане. Да, вот уж чего от себя никак не ожидала, так это участия в традиционном новогоднем застолье – в закрытом помещении и за столом с салатами… 
 В общем, встретили, и встретили – нормально, даже писать-то нечего. Уж лучше я про нашу проводницу напишу – шустрая такая оказалась девица. Еще в самом начале вечера прискакала к нам и без тени сомнения припечатала: «Это ведь вы дюзнули полотенце из первого купе». Ну вот, нашла величайших в мире злодеев-клептоманов. А некоторые «мы» из-за нехватки словарного запаса даже и не поняли о чём речь-то – что там надо сделать с полотенцем из первого купе… Короче, девица-проводница ускакала обратно, так и не поверив нашим честным глазам, но ничего и не добившись от наших «крепких орешков»… Наивная, да разве ж тот, кому настолько приглянулась эта общественная тряпочка, что он даже не поленился её «дюзнуть», так банально попадётся? Спать завалились для новогодней ночи достаточно рано – расползлись по полкам сразу же после встречи по-московски. Ещё бы! Кто его знает, когда удастся прикорнуть в следующий раз… и где... и как... Завтрашний-то день железобетонно писан по воде известным сельскохозяйственным инструментом, годным только для перекидывания сами знаете чего… …И всю ночь за стенкой, виртуально отгораживающей нас от остальных обитателей общего вагона, с грохотом падали на пол лица кавказской наружности вкупе с прочими деталями их организмов… Уж и не помню, во сколько для меня наступило утро 1 января 2009 года, но железно это было незадолго до прибытия в Нижний Тагил. Там наша команда окончательно приобрела завершённый вид, пополнившись ещё одной «девушкой с лыжными палками и рюкзаком» – именно так описали Марину Саньке, который бурно интересовался, кого надо выглядывать на перроне – похоже, вознамерился изменить Снегурочке, ловелас древний... Не позволим!!! Женской солидарностью измордуем!!! В Серов прибыли по расписанию – примерно около 15.00 (в билете написано 14.52, вполне возможно, по солнцу не засекала). Город Серов был безнадёжно сер – как по причине полного отсутствия листвы, каковое для начала января было ещё простительным, так и из-за тотального бесснежия, что, учитывая сезон, совершенно не лезло ни в какие ворота. Взгрустнули… Но на привокзальной площади уже подпрыгивал в нетерпении автобус ПАЗ. И водитель был радушен и добродушен… пока… Поэтому, не мешкая (чтобы не передумать!) быстренько закидались и поехали… до ближайшей аптеки. Ох, уж эти мне традиционные застолья в закрытых помещениях с их губительными для нежных организьмов сквозняками! Нет уж, в лесу лучше! Там бы все без исключения организьмы мухой усвоили, что цацкаться с ними никто не собирается, и не фиг тут выпендриваться, а пора тупо выживать!.. Наконец-то город остался позади. Но всё равно вокруг царила та же безрадостная картина, которая потрясла нас ещё в Серове – серые дороги, серые поля, серые печальные деревья… Интересно, а на фига мы тащили с собой лыжи??? В автобусике катались до полдевятого вечера. Сначала пытались пробиться на севера ГУХа. Ещё перед Кальей наш водила перестал быть радушным и добродушным, а после неё уже открыто матерился, мол, за-пипи-ла дорога… на х-пи-пи он вообще поехал (он вообще какой-то странный – вроде и местный, но ни дорог, ни населенных пунктов совершенно не знает, например, про Калью даже и не слышал, хотя мог бы предварительно и поинтересоваться, тем более что автобус мы заказали за неделю и маршрут подробненько обрисовали). Матерился, но пока ехал… до поры до времени… иногда с русского разговорного переходя на натуральный истерический визг – «дальше не поеду», хотя дорога для ПАЗика была вполне приличная – гладкая, хорошо укатанная и плотная. Окончательно он спасовал перед большой лужей (первой и единственной!) на всей дороге – ничего себе январские морозы... От этой злополучной лужи до оптимальной точки высадки, до которой мы тайно надеялись доехать, оставалось порядка 40-45 километров… Плюс ещё пятнашка до ГУХа... Плюс траверс всего хребта, а хотелось бы еще пару-тройку радиалок сделать… Итого… не-е-е, не уложимся в сроки. Плохо, конечно, ну да ладно. Будем отрабатывать запасной вариант, уже проверенный в прошлом году. Развернулись, и началась дорога на юг – до-о-олгая дорога… На этом отрезке пути у Жени неожиданно заглючил бортовой компьютер – я всегда искренне восхищалась его памятью на дороги, повороты и развилки: раз проехал, а потом даже через год уверенно рулит, куда надо. А тут началось что-то совсем необъяснимое – мы постоянно куда-то не туда сворачивали, возвращались и опять сворачивали (хотя последний раз в этих же самых местах Женя был совсем недавно – в сентябре 2008). Водила опять разнервничался – «ну, сколько можно!!!». И верещал уже весь остаток пути, даже когда мы наконец-то выбрались на дорогу к Жигалану – «ну, где же эта ё-пи-пи-ная база», – вопил он через каждые два-три километра. К тому же по причине 1-го января «б-пи-пи-ская» дорога оказалась «совсем не чищенной» – на ней лежал «мощный» десятисантиметровый слой лёгкого свежевыпавшего снега. Что с одной стороны опять же добавило децибелов водителю, а с другой стороны заставило нас вынырнуть из сладостных мечтаний о разнообразных видах членовредительства – от полностью изымающего звуковую карту (ну, или хотя бы отрубающего только колонки) до самого что ни на есть пикантного – в меру индивидуального воображения… В общем, все вышли из транса и огляделись по сторонам. А посмотреть было на что! Здесь везде лежал снег! Много снега! Не-е-е, не зря мы всё-таки пёрли лыжи! Но до базы под Сосьвинским камнем мы не дотянули ориентировочно километров от четырёх до шести. Автобусик не сумел одолеть очередной подъем, забуксовал и встал. Водила, естественно, тут же с привизгом выдал свою коронку «дальше не поеду». Ну, да и хрен с ним, заколебал, пусть уматывает. Мужики вытолкали несчастный транспорт, помогли ему развернуться, и наконец-то нас оставили в безмятежном покое и полной темноте. Уф-ф-ф, приехали… Однако успокаиваться было рано. Надо было найти место, пригодное для стоянки. Поэтому навьючились и потопали по дороге вперед и вверх. Ближайшее такое местечко, кстати, вполне уютное, оказалось неподалеку, минутах в пятнадцати-двадцати ходьбы – это был старый карьер. Там и остановились на ночёвку. После всех сегодняшних дорожных мытарств так хотелось спать! Что даже ничего больше не хотелось! Поэтому договорились, что вечерок перебьёмся без горячего – желающие хоть чего-нибудь ещё пусть жуют сухпайки, запивают их чаем из термосов, остальные же сразу могут приступать к основному пункту ночной программы. А наша палатка даже печку решила не ставить – ничего, поспим ночку на свежую голову. К тому же в темноте с сушинами оказалось проблемно – мужики едва натаскали какой-то мелочи на костёр. Да, это было и к лучшему – дров на печки надо много, глядишь, только к утру и управились бы… Кстати, сегодня наш маршрут неожиданно сократился на целый ходовой день. Спасибо водиле. Это его «радушие и добродушие» («чтоб я ещё раз сюда поехал!») принудило нас заказать обратный рейс не на утро 10-го (как хотелось бы) и даже не на вечер 9-го (перебьёмся ночку), а аж на утро 9-го (офигеть!). Чтобы, ежели чего, было время не опоздать на поезд, который у нас оплачен на день 10-го. Интересно, чем целые сутки можно заниматься на серовском вокзале??? Глава вторая. ЭСКИМОССКИЕ НАРОДНЫЕ ПЛЯСКИ ПОД МЕСТНЫМ НАРКОЗОМ
Денёк сегодня выдался о-о-очень разнообразный. Ну, для начала, ночью лично мне удалось ни разу не замерзнуть – спали-то без печки. Однако остальным не так повезло, так что утром все дружно соскочили ни свет, ни заря и бодрой рысцой (всегда бы так!) повылетали на улицу – греться... А там, наверное, было даже тепло (до -10 градусов) – по крайней мере, солнца не было, как и малейшей надежды на его сегодняшнее появление, и умеренно вьюжило. Нынче у костра от нашей палаты дежурили мы с Женей, от коллег были представлены Анютка с Саней. Дружно заправили термоса и в четыре руки и два топора сварили вместо положенной сладкой каши вчерашний сэкономленный супчик. Получилось очень даже ничего, как у того солдата из сказки. Далее завтрак, сборы – пока не слишком-то сноровистые и расторопные, ибо первые – мы ещё не раскачались и не вошли в ритм новой жизни. Но, тем не менее, в 10 с копейками романтика дальних дорог началась... Началась она с нудного, затяжного подъема по дороге, который вчера не смогло осилить наше транспортное средство. Но так как наши организмы, в отличие от его, не железные, соответственно и заедать там нечему, мы просто перли, перли и перли – вперёд и безостановочно. Лично для меня это был самый тяжелый участок пути за весь поход – ну, не пёрло, и всё тут! Прямо-таки натурально тошнило от этого подъема! Еле доползла… самой последней в передовой пятёрке… Зато радости было, когда наконец-то дотащилась до знакомой красной звезды! Так и есть, вчера всего-то километров 6-6,5 не дотянули… Впрочем, что это именно звезда, было понятно уже издалека – ее местонахождение выдавала длинная вереница самых разнообразных легковушек – от окушек до лендроверов, брошенных на обочине дороги и щедро припорошенных снегом. Такая вот умилительно-демократичная уральская автопарковка – в лесу под ёлочкой. И ничего, стоят себе машинки спокойненько… Далее – километр веселого спуска к базе: периодически кто-нибудь, не справившийся с управлением, с пронзительным визгом проносился мимо меня и на полном скаку пикировал головой в сугроб. А гуляющие нам навстречу отдыхающие с базы сначала дико шарахались от наших валькирий с рюкзаками, летящих на сверхзвуковых скоростях, а после снежного взрыва кидались поднимать «бедных девочек». Базу проскочили ходом и, привычно плутанув между елок, вышли на слегка занесённую буранку и потопали в сторону перевала – южнее вершинки 1071,0. Пасмурно, тепло и в лесу более-менее тихо. Но как только выбрались в криволесье, начало задувать. А ещё выше, там, где мягкий, свеженападавший снежок сменился хорошо продубленным жестким фирном, разгуливал совсем уж шквальный ветер. Каждый его порыв так и норовил сбить с ног, зашатывал даже с тяжеленным рюкзаком, заставлял замирать и судорожно вцепляться всеми палками в непробиваемую здесь земную твердь. Очередной порыв налетал неожиданно и заставал в самый неподходящий момент – либо на повороте, либо на особо неприятном участке фирна. Лично я иногда с большим трудом удерживалась в вертикальном положении. 
Видимость резко сократилась: уже в тридцати метрах люди еле мерещились смутными силуэтами. Поэтому приходилось постоянно тормозить разогнавшихся передовиков – Ёлочку со Снегурочкой, дабы не потерять хвост нашей хорошо растянувшейся тридцатидвухножки. Ветер был западный, то есть, дул строго навстречу нашему движению. Несколько смягчало положение то, что мы редко поднимались прямо в лоб, в основном приходилось закладывать петли, подставляя порывам то левую щёку, то правую. Но самым гадостным было то, что при небольшом фактическом морозе этот ветродуй прилично добавлял градус, и любой открытый пусть даже совсем малепусенький участочек тела окоченевал сразу же и уже через пару-тройку минут терял чувствительность. Поэтому на участившихся остановках внимательно вглядывались в лица товарищей на предмет нежелательных белых пятен. Хотя, собственно лиц уже практически и не осталось – под капюшонами скрылись щеки и лбы, под масками (моментально обледеневшими) притаились рты и носы – остались только узенькие щелочки глаз в обрамлении длиннющих бело-кристаллических ресниц. Хорошо, что наши мамы не увидят эти морды инопланетянские со страшными белесыми жвалами… родителей надо беречь… 
Но вот, наконец-то и верховое плато. Здесь свистел тот же ветер, однако с видимостью стало чуть получше, и в небе кое-где туманно заголубели полумифические просветы. Дождались, когда вся команда выйдет из сумрака и почапали куда-то более-менее за запад. Вскоре откуда-то из района хвоста колонны просочился слух, что уже 16.10, то бишь, до темноты осталось всего ничего. Проверять поступившую информацию никому и в голову не пришло, да и не хотелось на таком ветру терять герметичность, освобождая на запястье полоску тела с часами. Приняли на веру и решили поспешать, но осторожно – чтобы не свалиться в ту же долину, из которой утром стартовали. Посему отправили Машку в голову, чтобы она руководила процессом. Но, по-моему, ей так и не удалось догнать нашу шуструю Ёлочку, которая никого не подпускала к себе ближе, чем на расстояние голосовой связи – издаля получала ценные указания и с удвоенным рвением припускала вперед. За Ёлочкой ускорились и остальные – по горизонтальной поверхности бежалось куда как легче, чем в горку. И минут через десять мы начали спускаться на западный склон ГУХа. А здесь было здорово! Неописуемая красотища! Полное безветрие! Мягкий снежок! Пологий спуск! Так что за считанные минуты скатились до живописного берендеева криволесья с его фигурно задрапированными снегом ёлками и берёзками. Скатились тоже весьма живописно – с пронзительными визгами, искромётными снежными взрывами и картинными позами в облюбованных сугробах… Потом докатили до второй сушины (хотя планировали остановиться у первой же, но место там показалось недостаточно укромным) и заложили лагерь. И тут я наконец-то посмотрела на часы – 16.00. Вот и верь после этого слухам… Быстро поставили палатки, мужики завалили просто офигительно-толстую сушину. И остаток вечера мы с Галкой и Машка с соседским Димой провели на лесоповале. Так что чем занимались остальные, не знаю. Правда, периодически со стороны лагеря к нам являлись чёрные-пречёрные тени с ярко светящимися нимбами вместо голов и, пробурчав нечто неразборчивое на наш вопрос «Ты кто?», в свою очередь вопрошали потусторонними голосами: «Есть, что забрать?» или «Кого сменить?». Первым мы смирено отдавали всё, что напилено непосильным трудом, а вторых отправляли с миром: не теньское это дело – дрова пилить. В 19.00 разбежались по палаткам – ужинать. Печка уже топилась, но мы почему-то долго не могли согреться. Так и сидели в полной амуниции… Зато сейчас на дежурстве у меня просто Африка – передо мной здесь сидел Женя… P. S. Сегодня у нас произошло самое таинственное за весь поход происшествие – непонятно куда ушла… наша поварёшка. Весь вечер дискутировали на эту тему, но так ничего и не поняли. Вчера вечером она была – я сама нащупывала её в Галкином бауле, когда доставала оттуда котлы. И нынче утром тоже была – опять же я собственной рукой извлекла её из баула и выдала дежурным второй палаты вместо ихней, которую я случайно прихватизировала у костра и на тот момент уже активно пользовала на раздаче. После завтрака вымыла соседскую поварёшку и засунула в их котлы. Анютка утверждает, что с нашей она поступила аналогично. Но вечером у костра всплыла только одна из них – и поначалу её принадлежность была неясной, так как, во-первых, не отследили, откуда её достали, а во-вторых, при готовке перепутали котлы. Однако тщательная экспертиза дала свой отрицательный для нашей палаты результат – в дальнейшем будем раскладывать дежурной кружкой… По результатам кастинга ею навечно была назначена Серёжкина малолитражка. Обрывки вечерних посиделок: Глава третья. ЛЕЗГИНКА ПО-ШЕРПСКИ НА БРЕВНЕ И ПОД БРЕВНОМ ЛЕЗГИНКА - сольный мужской и парный танец, распространён у многих народов Кавказа Я: Уже благополучно наступило 3 января – 5-00 местного времени. Мое дежурство у печки сегодня последнее – в 6.00 буду будить Марину с Димкой, чтобы они начинали готовить завтрак. Вокруг всё тихо и спокойно, только почему-то кто-то периодически колет дрова. Неужели, вторая палата не рассчитала запас топлива на ночь? Странно… надо будет утром спросить… В начале ночи поднялся сильный ветер, его порывы проникали под нашу ёлку и периодически так сотрясали палатку, что печная труба ходила ходуном, а внутри впечатлительного организма всё так и подпрыгивало от страстного желания вскочить и всеми конечностями сразу вцепиться в кол. Однако к моему дежурству это безобразие благополучно сошло на нет. И утро настало тихое и вполне безмятежное. Новый трудовой день начался как обычно – с получасового распинывания к завтраку господ туристов: всех вместе и каждого в отдельности. Бедная Галка, нынче ей не светило понежиться в нагретом спальнике ни единой лишней минутки – надо было экстренно проявлять незаурядные командирские качества и личным примером воспитывать этих разгильдяев, разлёгшихся прямо на столе и упорно не желающих освобождать от себя обеденное пространство. За завтраком я вспомнила про ночных дровосеков. И тут оказалось, что во время своего дежурства их слышал каждый. Значит, получается, что у второй палаты с дровами были не просто проблемы, а крутые проблемы? Однако Ваня, когда позже мы припёрли его к стенке и начали пытать, сделал круглые, очень честные и абсолютно не понимающие глаза, мол, о чём это вы, у нас всё было о’кей, а разве это были не вы?.. Что-о-о? И они тоже?.. Тогда кто же всю ночь топором стучал-то??? Китайцы что ли втихушку контрабандой занимаются??? Пока у нас все спят, они, значит, снабжают древесиной своих бесчисленных бабушек и дедушек… так что ли??? В общем, этот вопрос так и остался открытым, но китайцев мы взяли на заметку… Вышли примерно в 10.00. На сегодня у нас был назначен масштабный перелёт на север – решили пройти, как можно дальше – сколько успеем за световой день и поставить базовый лагерь, из которого в последующие дни будем делать радиальные выходы на окружающие вершины. Тропёжка нынче выдалась нетяжёлая, так как свежего снега нападало пока немного, а под его рыхлым слоем покоилось толстенное фирновое основание, в котором были надёжно упакованы острозубые курумы. Поэтому шли достаточно споро, и тропящие (Ёлочка со Снегурочкой) практически не менялись – эх, классные у нас в этот раз шерпы! С погодой тоже был полный порядок – даже солнышко неуверенно проглядывало сквозь облачную дымку, и лишь над массивом Казанского мигрировали устойчивые туманы-обманы. В общем и целом всё было тихо, спокойно, не ясно, но и не пасмурно – в самый раз. Шли и любовались тянущимся на противоположной стороне долины Малой Лямпы длинным отрогом, по которому мы гуляли в прошлом году. Мы тогда даже назвали две его вершинки – 988 (Машкин пик) и 1040,5 (Галкин пик). 
Скоро в видимости показалась вершина с отметкой 1189,7, она единственная во всей округе была ударно освещена и окружена чистейшим голубым небесным ореолом. И так она заманчиво желтела, что появилось искушение (мало ли, вдруг дальше погода совсем закончится) сбегать наверх. С искушениями бороться вредно, ну, я и не стала, а вынесла вопрос в массы, на обсуждение. И массы в своём большинстве, конечно же, не устояли… я же знаю, что туристами становятся только те, у кого габариты шила значительно превышают нормативные размеры… Немного поднялись – до обширного предвершинного плато, с которого господствующие здесь ветра тщательно вымели весь снег и до блеска отциклевали фирновое покрытие. Неподалеку от начала подъема оставили рюкзаки и тех, кто не захотел ломиться наверх, а предпочёл погулять здесь. Самыми первыми убежали наши самые неугомонные… Угадайте, кто? Ну, конечно же – Ёлочка со Снегурочкой и Костей. Остальные пока то да сё – а они уже где-то на середине склона подпрыгивают… Самое начало подъема было затруднено полянами всё того же жёсткого фирна. Большинство народу поэтому сняло лыжи в самом начале. Но некоторые упорные лыжелюбы (а вот тут не угадаете – это были мы с Галкой) половину пути одолели на своих ненаглядных окантованных деревяшках и уже только перед предвершинным взлётом решили разуться. И самое прикольное, что через пару метров жёсткий фирн закончился, сменившись мягким и хрупким – он легко пробивался ногами, образуя крепкие, надёжные ступени. Так что наверх мы прямо-таки взлетели. И перед самым выходом на верховое плато нам навстречу из-за перегиба выскочила передовая троица – они уже нагулялись и резво бежали вниз. Во сколько мы были на вершине, я не засекла (где-то около 13.00). Но уже к концу подъема солнышка над нами не было. Оно спряталось в дымке и подсвечивало багрянцем лишь далёкий массив Конжака. Да ещё когда проскочили верховое плато, чтобы на северо-восточном горизонте полюбоваться Денежкиным камнем, увидели, что он тоже весь облит размытой желтизной. Только успели его сфоткать, как всё закончилось. И хотя на юго-востоке видимость оставалась приличной – с равнобедренным треугольником Денежкина, с розовато-оранжевыми контурами Конжака, однако солнышко лишь обозначалось тусклым световым пятном на юге, а вся западная часть горизонта (с Кваркушем и Жигаланом) напрочь отсутствовала. 
Перекусили, пофоткались с видом на Денежкин и на фоне белесого круга, обозначающего солнце, и двинулись в сторону спуска. Примерно в 14.00 собрались все вместе у рюкзаков, ещё раз перекусили и двинулись дальше на север. Тропили, конечно же, Снегурочка с Ёлочкой – и лыжня постоянно скакала вверх-вниз-вверх-вниз, хотя рядом тянулась идеально ровная полочка. Надо полагать, наши ударные силы разогревались для внезапного рывка. Однако нам удалось их нагнать и вовремя направить готовящееся извержение в мирное русло. Потихоньку обогнули высоту 1189,7 и вслед за нашей неутомимой Ёлочкой заскользили вдоль Сосьвинского камня (1204,5). Но уже не полным составом. Хвост нашей колонны – четыре человека с Женей в арьергарде – где-то незаметно оторвался. Конечно же, периодически Галка натягивала поводья, тормозя паровоз. Но на длительные остановки у Димки не хватало никакой силы воли, да и стоять-то, собственно, было холодно. Поэтому справедливо рассудили, что лыжня, в общем-то, одна, к тому же случись чего, Жене с его-то лосистостью не составит особого труда догнать нас по накатанному, и решили всё-таки потихоньку двигаться вперёд. Хотя, «потихоньку» у нас, наверное, не очень-то получилось, потому что хвост нас так ни разу и не догнал… 
Итак, перебежками проутюжили склон вдоль Сосьвинского и скатились в глубокий лог севернее его. И в самом его низу уткнулись в настоящую «водную» преграду – летом здесь, надо полагать, бежит небольшая речушка. А сейчас она предстала перед нами узким овражком с неприятно крутыми склонами, проигнорировать которые могла бы разве что какая-нибудь летающая тварь. Нам же пришлось искать более пологую «переправу». И в результате форсировали препятствие тремя разными путями: Ваня перешёл правее, Серёжка с Костей и основные ударные силы – левее, напрямки проломилась только Ёлочка. Здесь через «речку» лежало бревно, перекинутое между её высокими «берегами». На бревне громоздилась пышная полуметровая снежная шапка. Всё бы ничего, да на той стороне выход на берег перегораживали низко нависающие ветки толстой берёзы. Однако никому не удалось остудить Димкиного энтузиазма – он попёрся по этому бревну… Представление удалось на славу – Ёлочка верхом на лыжах и с палками наперевес победила берёзку, девчонки закидали героя восхищёнными взглядами, фотографы извели на него тонны мегабайт, остальные просто повеселились, а вот что из этого в результате получилось, читайте дальше… После взятия этого лога мы еще сколько-то шли на север, но уже не с целью убежать подальше, а лишь попутно. А в основном-то, конечно, искали место для стоянки, обременённое парой-тройкой (десятков – чтобы было!) развесистых сушин – дело близилось к 16.00, а отстающую пятёрку мы не видели уже часа полтора. Именно поэтому и решили дальше не ходить. Стоянка нашлась минут через двадцать и очень даже симпатичная – в густом старом ельнике, с кучей сушин и сушинок. И пока дожидались хвоста (а кроме Жени не было ещё Сани, Любы, Анютки и Лены), дамы топтали места под палатки, а мужики валили лес. 
Наши долгожданные появились, когда мы уже начали устанавливать палату №1 (со второй вышел облом, она всё ещё где-то ехала – на Сане). Оказалось, их окончательно добило то самое Димкино бревно в ложке за Сосьвинским – Санька, шедший первым, почему-то вместо того, чтобы разведать, куда ушла наиболее натоптанная лыжня, не раздумывая, ломанулся по кратчайшему пути – на бревно, и примерно на середине «переправы» навернулся в «реку». Долго барахтался, утяжелённый увесистым баулом, выкарабкиваясь из глубокой снежной ямы. Потом опять… залез на бревно… и ещё раз навернулся… В общем, когда к «переправе» подошёл Женя, замыкающий их отряд, из сугроба торчали лишь Санькины ноги, а девчонки в полной прострации валялись на берегу и только мотали головами, отказывались сделать хоть шаг вперёд. Очень странно, но и Женя тоже не увидел нашу мощную лыжню направо – он проторил для своего отряда новый обходной путь. И когда Санька наконец-то выкопался из обжитого сугроба, они спокойно (упав всего-то по паре раз каждый) перебрались через «непроходимую» преграду. И примерно в 16.30 приплутали к нам – последний участок лыжни был, мягко говоря, излишне извилист – здесь мы уже активно искали стоянку и сушины. 
Дальше опять же были хозработы: в рекордные сроки возвели палатки, и дежурные отправились колдовать ужин, а остальные с песнями подались на лесоповал. Там нынче было весело – работа кипела в три пилы. Чурки так и летели в разные стороны – курьеры из лагеря не успевали их оттаскивать. Очень хочется спеть парочку дифирамбов нашей команде – она у нас подобралась что надо! Никого не приходилось подпинывать – все всегда были при деле. Причём указывать, что надо делать тоже не было никакой необходимости – как только где образовывался вакуум, его тотчас же кто-нибудь замечал и моментально заполнял. Было такое ощущение, что все делалось само собой – палатки самопроизвольно вырастали и надувались, костровая яма вообще всегда тут и жила, сушины сами падали, разбиваясь на составляющие, а потом отползали к лагерю, где окончательно рассыпались на полешки, которые, дисциплинированно рассчитавшись на первый-второй, разбегались по палаткам… И вот результат: уже на второй день мы вошли в нормальный походный ритм – в 18.30 был готов ужин, к этому времени топились печки, дров было навалом и можно было загружаться в палатки. После ужина, во время которого оттаивали на печке мой бонус – оливки и маслинки, Галка с дежурными по кухне Машкой и Серёжей ушли варить глинтвейн – на вечер были назначены посиделки в палате № 2. Примерно в 20.00 всё было готово, и вся наша внушительная толпа втиснулась в весьма ограниченный, но вполне уютный объем – кто-то даже лежал, а по центру располагался массажный кабинет. У печки стоял котел с глинтвейном и исходил такими ароматными парами, что у всех присутствующих сразу же начали заплетаться языки. А Ваню, первого пригубившего сей божественный напиток, аж всего перекосило... наверное, от удовольствия… Вечер прошёл в тёплой (я бы даже сказала – жаркой) обстановке. Ну, и естественно, в дружественной. Потягивали «глинтвейн» и пели – под Ваню, а мы с Галкой расслаблялись – Галка по уважительной причине утраты голоса, она, похоже, его всего нынче истратила на Ёлочку, я же, честно признаюсь, просто закосила… И в результате славно посидели, наверное, даже слишком славно, так как около 23.00 открытым текстом пришлось конкретно намекать сопалаточникам, что пора бы и честь знать… Глава четвёртая. ТУР ВАЛЬСА ПО-ПЛАСТУНСКИ ВАЛЬС (франц. valse, нем. Walzer, от walzen — выкручивать ногами в танце, кружиться) - танец, основанный на плавном кружении, сочетающемся с поступательным движением. Сережа: Предлагаю автоматизировать процесс письма, заменив эту тетрадку на ноутбук. А то почерк неразборчивый, да и ручка замерзает. И у нас появится новая походная должность – типа, системный администратор!!! Он будет носить полный рюкзак аккумуляторов и также будет вечным следящим за печкой. Утро не задалось. Мало того, что разбудили на полчаса раньше второй палаты, так ещё и поваляться не дали – припахали на ненавистное рукоделие. Пришлось, не продрав глаза и шипя сквозь зубы, заниматься вышиванием по палатке. Собственно, постановление об этом было обнародовано вчера вечером, но с вечера столь отдалённое будущее кажется таким розовым. А вот когда оно всё-таки неожиданно наступает… да ещё и с утра пораньше… А дело в том, что уже три ночи мы с интересом наблюдали за тем, как растягивалась и ползла стеклоткань в районе трубы. Окончательный урон был нанесен ей вчерашним ветродуем. Дальше ждать становилось уже опасно, и ремонтные работы были назначены на сегодняшнее утро, чтобы хоть что-то можно было увидеть. И вот, мы с Серёжей вышивали на внутренней палатке, Машка с Димкой снаружи, на тенте. Галка с Мариной только-только успевали заправлять для нас иголки, а Женя дирижировал процессом, успевая везде со своими добрыми советами. Вроде бы чего там – приметать две тряпочки. Но вот оказалось, что и руки мёрзнут, и на весу неудобно – проколупались дольше, чем думали. И с выходом соответственно задержались. Вышли в 10.40. Прогулка получилась милая, хотя конечная цель – вершина 1156,0 – так и не была достигнута, погода подгадила. Однако обратимся к карте, чтобы было понятнее, где нас носило. Итак, видите камень Сосьвинский с отметкой высоты 1204,5? Отлично. Так вот, относительно этой вершинки лагерь наш стоял на северо-западе. Ищем безымянную речушку, которая впадает в Малую Лямпу севернее Сосьвинского. Нашли? Тогда переходим эту речушку по середине зеленого треугольничка, который врезается в тело горного массива, и на пяток миллиметров продвигаемся отсюда опять же на север с лёгким уклоном к западу. Стоп, пришли – вот они, наши палаточки. Но только нас там уже нет, мы ушли гулять, догоняйте. 
Ну что, побежали? Вот и наша лыжня – она с небольшим, но постоянным набором высоты уходит… ну, да, угадали, на север… поднимается на мини-перевал южнее вершинки 740,7 и, перебравшись через гребень, идущий от вершины 1164,5, заворачивает на восток. У нас была цель без потери высоты обогнуть глубокую долину очередного притока Малой Лямпы и из-под вершины 1166,3 начать подъём на намеченную высотку. Однако после этого гребня всё и началось – склон резко покрутел, снег с него как будто посдувало – лыжи скользили по гольному фирну, ну и до кучи завьюжило. С каждым шагом ветер усиливался, и вскоре я даже начала жалеть, что не прихватила рюкзак – в качестве якоря. В таком режиме мы доползли до поворота долины на север. И здесь стал вопрос – идти дальше или всё-таки жить хочется больше. Но подискутировать не удалось – ветер уносил даже самые убедительные доводы, поэтому Женя только махнул рукой и сосульки на его усах встали дыбом, недвусмысленно указывая направление «назад». Ну ладно, назад, так назад – всё равно наверху делать нечего – видимости-то нет. Развернулись на 180 градусов и почапали назад по своей же лыжне. При такой расстановке фигур ветер бил нам прямо в лицо, что, сами понимаете, никакого удовольствия не доставляло, а даже наоборот, причиняло кое-какие неудобства и было чревато серьезными последствиями. Поэтому метров через сто Женя настоял, чтобы наша тридцатидвухножка дружно развернулась на 90 градусов и дунула строго вниз – к спасительному лесу на дне глубокой долины. 
Среди могучих елок было тихо. Отдышались, перекусили и вдоль безымянного притока Малой Лямпы почапали к лагерю. На подходах к высотке 740,7 форсировали ещё более безымянный приток первого безымянного притока – на этот раз обошлось без особых происшествий. После чего вылезли на отрог, оставив 740,7 справа – чтобы не обходить её, и, завершив полный круг, вышли на свою утрешнюю лыжню. Отсюда, сверху, полюбовались ярким, огненным глазом закатного солнца, выглядывающего из чёрного-пречёрного облака, улегшегося на вершину высотки 1045,7, что на противоположной стороне долины Малой Лямпы. А вот Казанского опять не увидели – он весь был укутан в плотный серый дым, причём только он один. В лагерь вернулись рано – ещё и четырех не было. Зато засветло успели всё: мужики завалили пять сушинок, мы с девчонками их ударно в три пилы распластали, мужики накололи и растаскали по палаткам. Эх, до чего же всё-таки здорово на лесоповале! Поменять что ли работу… Ужинали в 18.20. Могли бы и раньше, но тогда бы перед сном пришлось делать второй ужин… Вечером были длинные музыкально-ржачные посиделки в нашей палатке. Народ натрескался веселящего супа, и всех постоянно пробивало на «хи-хи» Правда, с глинтвейном соседи обломали – им, видите ли, лень было возиться. Но обошлись и так – личными запасами позитива. Обрывки вечерних посиделок: Итоги дня:
Глава пятая. ДВА ПРИТОПА, ДВА ПРИХЛОПА, ПОКРУЖИЛИСЬ, РАЗОШЛИСЬ Сережа: Число не знаю, где-то начало января. Ура, ГУХ нам всё-таки частично покорился, сжалился над нами и пустил на пару своих вершинок (Сосьвинский камень и вершинка, чуть севернее). Видимость была на все стороны света: на западе отлично просматривался Кваркуш с его долинами Жигаланов, Вогульским камнем; чуть севернее – Гроб-гора и Круглая сопка; на северо-западе маячила гора, напоминающая вулкан, наверное, это Шудья-Пендыш; В северо-восточной части открылся Денежкин камень со всеми своими отрогами – мне показалось, что в сравнении с ГУХом на Денежкином совсем мало снега, видимо, весь оседает на ГУХе; на востоке раскинулся хребет Сосьвинский, на юге – Конжак. Фотодевчонки, наверное, чуть не поотмораживали себе все пальцы от постоянных съемок Всё больше и больше народу прочухивает, что в моих сухпайках прячется ирис «Детский». И хотя ирис сильно застыл, так что практически не откусывается, каждый раз на перекусах на него выстраивается целая очередь желающих, так что начинаю мириться с мыслью, что мне он уже не принадлежит. Зато взамен меня просто заваливают разнообразными орехами, сушеными бананами и прочей курагой. Но при этом на всякий случай интересуются, а остался ли ещё ирис? И услышав положительный ответ, одаривают созвездием очаровательных улыбок Вывод: путь к сердцу туриста лежит через ирис «Детский» - тёмный, прочие сорта пока не прошли ОТК. Машка: Второй раз на ГУХе, и второй раз он радует погодой. Так не бывает. Видимо, здесь какая-то аномальная зона. Очень жаль, что нас не довезли до места старта по основному варианту. Хотелось бы побывать севернее, а те вершины, что находятся на юге, мы уже все изучили. В этот раз хорошо прочувствовали все плюсы и минусы большой группы. И теперь я даже не знаю, что всё-таки лучше. Наверное, главное, чтобы группа была сплочённой. Нынче я опробовала новый фотик – никоновскую зеркалку. Хотела поработать в ручном режиме, но это оказалось совсем даже не просто – очень мёрзнут руки. И в итоге, промучавшись полдня, перешла на режим «с приоритетом диафрагмы». И всё остальное время пользовалась только им. И ещё, при таких температурах объектив запотевает и замерзает, покрываясь изморозью. И приходится дыханием отогревать его. А так делать нельзя! А куда деваться, других вариантов нет. Про руки я уже писала – пальцы закостеневают уже на счет «два», так и поморозиться недолго. В общем, фотографировать зимой – занятие совсем не безобидное. Посмотрим дома, что из этого получится. Фотографий нынче будет много, кажется, у половины группы имеется какая-то фототехника, причём из них несколько зеркалок. А вот камеры у нас почему-то не заводятся. Надо будет подумать на это тему. Но это позже – пока бы с зеркалкой освоиться… Как вы уже, наверное, поняли, сегодня был хороший денёк. Было более-менее тихо, и солнышко светило во все лопатки, видимо, стараясь извиниться за вчерашний свой прогул. Так что нам сегодня удалось-таки заглянуть на ГУХовские севера. Попытаюсь ради разнообразия быть краткой. Итак, сегодня мы залезли на перевал между Сосьвинским камнем (1204,5) и вершинкой 1164,5. Чем выше поднимались, тем шире распахивались северо-западные дали – Кваркуш со всеми подробностями, Шудья-Пендыш и дальше больше. 
 
На перевале обзор стал чуть ли не круговым – добавились Сосьвинский хребет, Денежкин камень, Конжаковский массив. Здесь же встал вопрос – а чего мы хотим теперь. Мнения разделились – кто-то предпочитал Сосьвинский, а кто-то рвался на севера. Разводить демократию с голосованием не стали, а сделали проще: кто выбирает первый вариант – стройсь направо, кто второй – шуруй в другую сторону. В итоге после множества перебежек «лево-право-лево» весомое большинство отправилось штурмовать вершинку 1164,5. И когда мы выходили на вершинное плато, видели четыре маленьких точки – Женю, Ваню, Любу и Лену на середине противоположного от перевала склона… Наверху был ВЕТЕР. На него спокойно можно было опереться спиной, раскинуть руки и представить, что летишь. Ветер дул с Кваркуша и от него веяло заледеневшими водопадами. Дальше была прогулка по застывшим водам верхового плато… спуск до первого снега – без лыж… весёлый спуск на лыжах до леса – с рытьем индивидуальных норок и целых жилых комплексов… хорошо, что покатились круто вниз, а то бы вылетели на мощный карниз… перекус… и выход на вчерашнюю лыжню. 
 В лагерь вернулись с пятнадцатиминутным опозданием – в 16.15, но спаскоманда даже не почесалась выйти на поиски. Ну… и хорошо… В общем, всё было здорово, к тому же мне совершенно неожиданно удалось обменять своё вечернее дежурство по кухне на радости лесоповала – кто бы подозревал, что у наших барышень имеются зачатки добропорядочных домохозяек. Однако вот – не всё ещё потеряно. А, может, Марина просто меня недопоняла… У неё нынче вообще какие-то проблемы с внимательностью – нет, нет и опять нет – постоянно что-то теряет, что-то поджигает, а что-то не помнит или забывает... Но на этот раз я не стала уточнять – подцепила пилу, Галку, и вперёд, пока не началось… С сушиной нынче нам подфартило – мужики где-то откопали такое чудо, что еле обхватишь, и при этом звонкое и беленькое внутри. Ну, мы и оторвались… Но всё равно две трети не осилили – напиленного-то было лишку… Эх, нам бы её вчера… или позавчера… А, может, с собой прихватим?... Вечеровали опять во второй палате. Какая же у них всё-таки жара! Никакой парилки не надо! Но Ваня взял гитару… Не снять ли пару поларов… Димка: …Ну вот, опять эти «китайцы» стучат. А утром будут отпираться. Впрочем, возможно, это лязгают зубы Сани-Рекса – даже ночью ему хочется кушать. А немногим ранее в палате № 1 образовался сводный коровий хор. Занимательны и очаровательны их трели. Ведёт Сережа. С его вокальными данными Жене не тягаться, голос молодого бычка – это голос яркой, самобытной юности. Но как сопровождение скромная умудрённость более опытного товарища просто великолепна! Иногда тоненько вступает Марина. Чудится, что она призывает некую «Диа» – наверное, это местное божество сна. Наконец, я не выдерживаю и присоединяюсь: «Му-у». Потом ещё… ещё. У нас получается довольно слажено. А на улице всё-таки периодически кто-то постукивает… Надо бы проверить… Эта странная ночная жизнь… Хочется в туалет, но никак нельзя покинуть пост № 1. Эх, продержаться бы до конца дежурства, и унести бы ЭТО подальше от лагеря. А то поутру убеждаешься, что снег ещё как бывает разноцветным! Свет от фонарика иногда падает на руки… Так вот вы какого цвета, господа-бомжи. Ещё четыре дня, и я смогу получать африканское гражданство. Так что пока есть время, надо подумать, а не перебраться ли под это дело на жительство к чернокожим собратьям по разуму. Если спросят: «В чём сила, брат?», я отвечу: «В переполненном МП» – это он выстрелил меня на улицу, на мороз, в ночь к неизведанным многочисленным народам мира… Эх, хорошо! После… Время бежит неумолимо. Подходит и конец моего ночного эфира. А ведь надо бы ещё успеть сделать Маше маникюр на всю голову. Хотя это не представляется возможным: Маша и спальник – это сейчас такой неразборный конгломерат, а ещё учитывая, что спит она во всех своих одёжках и даже в наморднике и с фонариком… Не удивлюсь, что и лыжи сейчас на ней – то-то она всё время не находит себе места и никуда не помещается! На этом я прощаюсь с вами, встретимся в следующий раз. А сейчас пора спать! Глава шестая. ЛЕТКА-ЕНКА С УДОВОЛЬСТВИЕМ ЛЕТКА-ЕНКА – веселый бальный танец, в котором танцующие располагаются цепочкой и прыжками передвигаются в такт музыкальному сопровождению. Ну, вот уже и рождество на носу. И всё вокруг такое рождественское: бодрящий морозец, стройные северные ёлки и развесистые берёзки в снежных драпировках, ясные дали и чистое небо. Ну да, предрождественский денёк удался на славу – был солнечным и красивым. Именно поэтому шли мы очень и очень медленно, останавливаясь через каждые десять-пятнадцать шагов – фотографы снимали всё подряд. Так что не удивлюсь, что теперь у каждого деревца, из тех которые мы тогда прошли, имеются по паре-тройке портретов: в полный рост, а так же в профиль и анфас. 
Из лагеря вышли примерно в 10.00 и пошли на юг, в сторону Казанского камня. Вот наше путешествие и подошло к завершающему этапу – незаметно и неожиданно. Осталось всего-то ничего: подойти под перевал между Сосьвинским камнем (954,2) и вершинкой 981, поставить там базовый лагерь, завтра сбегать на Казанский, а послезавтра уже свалить за перевал. 
В общем-то поэтому и шли сегодня не спеша и не торопили фотографов – пусть снимают, собственно именно для этого мы сюда и приехали: любоваться и гулять в своё удовольствие. Правда, передовики тихонько роптали – они основательно подмерзали на остановках, пока дожидались появления в видимости всей колонны. Да, да! Мы сегодня наконец-то шли, не растягиваясь на километры! Димка, наверное, изжевал все удила и стоптал все копыта, наматывая на передышках круги вокруг ближайших ёлочек, но вперёд уже не убегал – смирился. Однако до нашего хвоста – меня сегодня нагрузили ремнабором и привязали в Жене куском основной верёвки – только пару раз доходили уже сильно смягчённые глухими телефонами призывы, типа «пусть фотографы не тормозят». Причём одним из таких телефонов была Машка, которая сама зависала с фотиком у каждого живописного кустика. Так что с ней мы быстро нашли общий язык. А полюбоваться и в самом деле было на что – одни только солнечные гало-эффекты, чего стоили! Гало-эффекты – это такие специальные радуги по обе стороны от солнца. Обычно эти «радуги» бывают белесыми, как лампы дневного освещения. Сегодня же они светились нежными пастельными тонами розового и жёлтого. А один такой радужный столб опустился своим нижним концом на елочку неподалёку от нас, и ёлочка замерцала радужными переливами. Наши фотографы, хоть и бубнили, что снять ТАКОЕ фотикам не под силу, но, тем не менее, щёлкали, и щёлкали… Однако как ни тормозили нас окружающие красоты, до места стоянки добрались сильно засветло – примерно в 15.00. Правда, мы немного не дотянули до уровня перевала, а остановились в километре севернее – чтобы не ставить лагерь в криволесье, в котором и с дровами не очень, и от ветра не спрячешься. Ура! Здорово! Сейчас всё быстро спроворим и начнём праздновать! 
Однако ни фига… Сначала мужики очень долго валили сушину – просто фантастическую по толщине, ещё круче вчерашней. И после всех их мучений, этот великан оказался ещё и гнилым!!! Но падал он эффектно!!! И вот после пары тройки контрольных спилов мужики, уже совершенно расслабившиеся по поводу дров, отправились на поиски следующей сушины. А мы, чтобы не замёрзнуть – делать-то было нечего, палатки уже стояли и костровая яма была готова – перетанцевали на заваленной сушине все известные нам танцы: от ламбады с барыней до канкана и танца маленьких лебедей. Вторая заваленная сушина оказалась получше первой, но тоже далеко не айс. Она, зараза, была двухствольная (как винтовка-двустволка), сучковатая, и пилить её было сущим наказанием. Я ещё никогда так не уханькивалась при распиловке, как с этой сушиной. Мы с Галкой один-единственный спил обрабатывали целый час, по крайней мере, нам так показалось. Но так и не смогли одолеть его – на последней трети пилу намертво заклинило и пришлось звать на помощь мужиков с топором… В общем, дрова мы, конечно, заготовили. Но не очень много, не слишком хорошие, поздно и основательно уханькавшись – мужикам-приколистам тоже досталось по полной: колоть ЭТО оказалось занятием не из приятных из-за каких-то неправдоподобно-прочных сучков. Так что поужинали и принялись за приготовление праздничного «глинтвейна» уже около 21.00. 
Однако «глинтвейн» получился вполне праздничным – страшно подумать, чего туда намешали наши смелые экспериментаторы, но букет был отменный. И первой его заценила крутянская батарейка от Ваниного супер-фотика. Зачуяв божественные эфиры, она моментально сориентировалась в пространстве и ловко выскользнула из некоего потаённого местечка Леночкиной географии, где Ваня хранил это чудо современной технологии, и шумно плюхнулась в котёл с горячей ароматной жижей. Но хвала богам, батарейка оказалась скотиной благодарной, и через пять минут отработала выпитое с лихвой – такими потрясающими кадрами! А вот Лене за промах досталось значительно круче – она за эти посиделки зашила, кажется, всё, что её сопалаточники умудрились прожечь за весь поход. В общем, вечер удался – были и рождественские девичьи гадания, и праздничный концерт. Ванечка, спасибо!!! Всё было просто замечательно, только очень жарко… Уфффф… Хочется отметить ещё один факт – похоже, коллектив второй палаты уж окончательно сконтачился. Они собираются даже начать совместный бизнес – скинуться и открыть для Ольги платный прозекторский кабинет. Попытались, было и мы в это дело вложиться… Однако они не захотели с нами делиться… Мол, патологоанатом наш, и кабинет тоже будет нашим… Зато, мол, вы приходите как клиенты – по старой дружбе Ольга вас обслужит без очереди и по высшему разряду… Кстати, у нас дома тоже свой цирк. И что ни вечер, то новое представление – то показательный маникюр на всю голову, то пикантные миниатюры из жизни меньшинств, то принудительная зачистка зубов всей палате, а сегодня вот сценки из туристско-бомжевого быта в исполнении Сифона и Бороды. Правда, артистов только двое – всё те же Ёлочка и Снегурочка. Но с такими талантами их точно взяли бы на любую арену мира – клоунами, причём вне конкурса. А пока они оттачивают своё мастерство на нас. И ведь отлично преуспевают – вон Машка уже активно входит в роль Бороды и верещит от восторга, услыхав своего ненаглядного Сифона. Обрывок вечерних посиделок: Глава седьмая. КАНКАН СЛОМЯ ГОЛОВУ КАНКАН (французское cancan, от canard - утка), французский танец алжирского происхождения, 2-дольного размера, быстрого темпа. Характерные па - выбрасывание ноги, прыжки. Распространен с середины 19 в., широко использовался в классической оперетте, варьете. Уже с утра задувал сильный ветер, было пасмурно и хорошо пуржило. Видимость, соответственно, отсутствовала. Но варианты, исключающие запланированное на сегодня восхождение – ну, например, погулять в зоне леса-криволесья или покататься с горки на каком-нибудь защищённом от ветра склоне – почему-то даже не обсуждались. Как будто и ветер на Казанском не ветер, а так – баловство одно, и фирн – не жёсткий и не скользкий, и склоны не крутые… Вышли в 9.20. И за неизменными нашими шерпами бодрой рысью потропили в сторону истоков Малой Лямпы. К избе в её верховьях в этот раз мы не подходили, но примерно в том районе пересекли целый веер буранных следов, не очень давних – вчерашних или позавчерашних. Взяли себе на заметку – завтра они могут нам пригодиться, и пошлёпали дальше. Под Казанский подошли в 10.35. Поднимались наверх в самых что ни на есть боевых условиях – см. день 4 января. Однако поднимались… поднимались… и поднялись – прямо на самую маковку, торчащую посередине обширного верхового плато. На вершине я всё-таки не поленилась и добралась до часов – 11.45. Пока фоткались и резвились, внизу слегка развиднелось – сквозь белесую дымку начал мутно просвечивать противоположный склон Малой Лямпы, залитый призрачной желтизной – то ли дымка так скрадывала цвета, то ли там и впрямь было ясно. Кстати последнее вполне могло иметь место – нынче мы так ни разу и не увидели Казанского во всей его красе, он постоянно был окутан непроницаемой пеленой. Вот, может, и сейчас мы сидим в единственном на всём небе облаке…  Долго на вершине не усидели – сдувало конкретно. Даже перекусывать не стали, побежали вниз. И в 12.40 уже спустились к подножию. Здесь, в чахлом редколесье тоже гулял ветер, но хотя бы было солнечно – не ярко и пронзительно, как вчера, а как-то приглушенно и затуманено. Хотя по-своему тоже очень красиво – но красота эта была из разряда всяческих мистических страшилок и потусторонних ужастиков. Пока поджидали отстающих, пока фотографы отогревали замороженные пальцы и батарейки, пока обсуждали «а как мы сегодня дали», наш шерп-энерджайзер-ёлочка и по совместительству самый заслуженный артист нашего небольшого передвижного дурдома заложил с десяток небольших – всего-то километровых – колечек по окрестностям и покорил прямо на лыжах! пару-тройку снежных баб (в которые здесь превратились все деревца-кривульки), ростиком повыше его самого. Да, что-то мало мы его грузили… или кормили лишку… Здесь мы решили разделиться – девять человек во главе с Галей и Машкой остались покататься тут, а остальные семеро под руководством Жени почапали в сторону лагеря – появилась идея быстренько перекусить в тепле, а потом сбегать на склоны 1071, полюбоваться вполне вероятным закатом. Первую половину задумки мы выполнили – и даже очень качественно. Раскочегарили нашу печечку, развалились на пеночках, выгребли из заначников все перекусы и знатно оторвались… Правда, всю обедню несколько смущала Анька. Она бродила в лыжах вокруг палатки и периодически пыталась извлечь нашу честную компанию наружу – ей, видите ли, казалось, что закат куда-то убежит… Однако убежала она сама – когда всего-то через полчасика мы вылезли на улицу, Аньки нигде не было видно. Ну вот, и чего тормошила? Она появилась минут через пятнадцать, но выйти нам уже не удалось – пока надевали лыжи, вернулась ватага, оставшаяся гулять под Казанским. Пока они бурно делились впечатлениями (они заходили пообедать в избушку, нашили там тетрадь для записок таких вот посетителей и накатали в нее вагон всякой чепухи), небо затянулось, и смысла подниматься на верха уже не было. 
Так что никуда больше не пошли, а занялись хозяйством: свалили сушину – прямо за костром, быстренько отпилили от неё не гнилую нижнюю часть. Потом завалили ещё одну – просто замечательную по всем показателям – сухую до звона и офигительно-толстую. И вечер прошёл очень даже приятно – сидели тёплой компанией на лесоповале, вели задушевные разговоры, а попутно ещё и выдавали на гора жизненно важную всем продукцию. В общем, попилили в удовольствие. Мужики еле успевали за нами всё это колоть. И в результате дров было заготовлено аж в два слоя. Но главным итогом сегодняшнего вечера на лесоповале был «Краткий лесоповальный словарик», в котором мы наконец-то систематизировали все более ранние наработки в этой области. Вот он:
Обрывок вечерних посиделок: Ну да, нынче у нас посиделки каждый день, и уже третий раз подряд в палате № 2. Сегодня опять был глинтвейн – завершающий, в часть восхождения на Казанский. Димка: Ну, совершенно невозможно это читать! Люди, пишите печатными буквами! А ещё лучше отправляйтесь обратно в школу, в первый класс! Впрочем, у меня получается не лучше, но разобрать свои крокозябры я всё-таки могу. А вот вы свои?! Это было лирическое отступление. А что вы ещё хотите, после того как на человека наехал его же суп – прямо на штаны и носки. После чего пришлось экстренно бежать в снег. В носках. М-да, со стиркой здесь неважно. Собственно, как и с туалетной бумагой. А после сегодняшнего наезда этот стратегический запас значительно вырос в цене. Никаким евро и долларам за ним не угнаться. Так что попал уже на целый рулон для Маши. Хорошо, хоть не под проценты дала, а то пришлось бы заложить рюкзак и лыжи. С палками! В общем, сплошная Кин-Дза-Дза! Ку! Далее. Вторая палата – это настоящий алкопритон. Наши повадились ходить туда каждый день. И порой оттуда доносятся такие дикие звуки, а кнопки вызова милиции в лесу не предусмотрено. Ха-ха и ещё раз ХА! Следующий момент. Выявлены стопроцентные смешарики. Для Маши – это «Сифон - Борода», а для нашего руководителя и того меньше хватает. Достаточно одного пальца. Так что налицо – прогрессирующая деградация личностей. И ещё. Вечером пересчитывали съестные припасы. Палата № 2 оказалась безусловным лидером по их концентрации на лицо. Так что пришлось им делиться. Результат – завтра снова едим. Ура, товарищи! Правда радость от этого факта омрачается зримым и незримым присутствием в пище некоего луковичного растения. Так что опять придётся есть, не светя в тарелку, на ощупь. А потом удалять часть еды с нижних конечностей путём погружения их в снег (см. выше). Сегодня у печки очень жарко, того и гляди, кто-нибудь выведется. И куда потом с этим потомством? Хотя, может, Маше предложить – вместо т/б. Что, устали читать? А я – писать! За сим и откланиваюсь. Пы. сы.: А ветра здесь буйные! Пы. пы. сы: И ландшафт порой такой загадочно-потусторонне-мистический! М-м-м-м… Глава восьмая. ТУСТЭП В ТУ СТЕПЬ ТУСТЭП - (англ. two-step, букв. двойное па) (нов.). Бальный танец с двухдольным ритмом. Основные движения: два быстрых шага (на 1-ю долю такта) и один медленный (на 2-ю) 
Сережа: Уже восьмой день похода. Дима, наверное, не дойдёт, ослаб, да и нас больно много в сани набилось Марина: Из жизни шерпов. 23.00. Скоро наступит очередной день моего здесь (на ГУХе – как его называют туристы) пребывания. Ура! Каждое утро приходится вставать рано. А если случается быть дежурным, то и вообще в 6 часов. Но если вдруг повезло, спишь, пока еду не принесут. Потом в сонном виде, еле различая вкус пищи и вообще слабо понимая, где ты и чего это тебе суют в руки, приходится жевать это непонятно что. И не дай бог задремать – так еще и добавки навалят - Потом в палатке начинает стремительно холодать, начинают мёрзнуть руки, ноги, тело… И до тебя начинает медленно доходить, что всё это будет мёрзнуть и дальше, если ты не вылезешь из спальника и не начнёшь одеваться. Днём-то согреться значительно проще: достаточно залезть на какую-нибудь горушку в лыжах и рюкзаком или совсем элементарно – просто-напросто рухнуть в сугроб в полном походном снаряжении, а потом барахтаться в нём, безуспешно пытаясь выбраться оттуда, пока какой-нибудь турист не протянет тебе палку, тронутый твоей героической борьбой. Так наступает пора активных сборов, которая продолжается до тех пор, пока всё-всё, что вчера достали из рюкзаков не будет собрано и упаковано обратно. Порой даже котлы мыть приходится, если выпадет твоё дежурство! Кошмар! Дальше уже легче – идёшь себе в колонне себе подобных, ни о чём не думаешь, глазеешь по сторонам, периодически согреваешь скрюченные от холода пальцы да глубже влезаешь в маску на лице, чтобы ничего к вечеру не отвалилось. Некоторым шерпам приходится значительно тяжелее, их заставляют тропить. А это значит – идти первыми и прокладывать дорогу для этих туристов, причём, не всегда точно зная, куда надо идти! А завести нас шерпов могут куда угодно. И это было не раз! Бывало, идёшь себе по леску, не лесок – сказка, идёшь, идёшь… а леска вокруг всё меньше и меньше, а снега и ветра наоборот всё больше и больше. А деваться-то некуда – приходится идти, назад ведь в одиночку не повернёшь. Вот и приходится начинать вольную борьбу со стихиями. Да ещё и дорога уходит всё круче и круче, лыжня то исчезает, то вновь появляется. Так и идёшь – запинаешься, проскальзываешь, отворачиваешься от ветра, плюющегося в лицо снегом. Того и гляди, сдует и заметёт где-нибудь в расщелине… Это хорошо, когда уже стоишь наверху и пора спускаться вниз. Тут даже можно немного отдохнуть, пока эти туристы, забравшись куда повыше, обсуждают окружающие ландшафты (типа, это Сосьвинсий, там Кваркуш, а дальше Шудья-Пендыш). Поскорее бы они заканчивали, пора бы уже вниз, туда, где можно жить. Ну, пошлите уже, а? Однако не всё так плохо. В жизни шерпа тоже есть место радости, и ему регулярно улыбается счастье – когда в палатке тепло и сухо, когда он сыт, почти выспался и лежит, завёрнутый в свой спальник, ловя последние минутки блаженства перед… ПОДЪЁ-О-ОМ! ЗАВТРАК! Ночь опять была жутко ветреная. Задувало так, что палатка подпрыгивала и стремилась взлететь, а от этого и печка раскачивалась, опасно накреняясь и норовя соскользнуть на пол. Поэтому всё своё дежурство простояла на ногах, придерживая асботкань на палатке, чтобы она не молотила по трубе и не сворачивала печку с пути истинного. Завтрак и подъем состоялись как обычно – около 8.00 Машка противно-бодро заорала у двери: «Первая палата, подъем! Завтрак готов!» А первая палата – это мы, жалкая пятёрка расслабленных тел, запутавшихся в предрассветных дрёмах. И поэтому Машкин призыв остался без ответа, и пришлось подключиться Сережке: «Рота, подъем!» На это начал шевелиться только Женя, как самый сознательный. Остальные четыре тела продолжали старательно не подавать никаких признаков жизни. Так что дежурным пришлось проползти с полными котлами по восьми штукам ног, потом сбацать чечётку ложкой о тарелку около каждого из восьми ух, пощекотать восемь боков и выслушать четыре маловразумительные, но гневные тирады. Однако желанный эффект был достигнут – четыре тела заёрзали, начали с кряхтением приподниматься, усаживаться – не открывая глаз и покачиваясь, подгребать под себя спальники и рефлекторно, на звук Машкиного голоса тянуть тарелки, куда Машка тотчас же забодяживала пюре с мясом. В общем, завтрак начался. Что-то я нынче совсем расслабилась и перестала отсекать время. Вот и сегодня тоже поленилась лишний раз приподнять рукав (было очень ветрено), чтобы посмотреть точное время выхода. Но по ощущениям вышли как обычно, около 9.30-9.50 – было уже более-менее светло. Погода стояла самая что ни на есть перевальная – было пасмурно, видимость напрочь отсутствовала и, как я уже говорила, сильно задувало. Но выбора у нас не было – надо было переваливать. Вышли по вчерашней лыжне и минут за тридцать добежали до первой буранки, идущей предположительно в сторону нашего перевала, напоминаю, мы целились проскочить между Сосьвинским камнем (954,2) и вершинкой 981.  На пересечении нашей лыжни с буранным следом пока дожидались последних, Димка наматывал широкие круги между окрестными ёлками – с ним никакого Рекса не надо, разве что ест не по-рексовски мало. А когда подошли замыкающие, Димка так вломил по буранке, что нам не оставалось ничего другого, как ломить за ним, чтобы не потерять его из виду. А буранка, меж тем постепенно набирала высоту, и наконец упёрлась в крутой подъем. Ага, им-то на моторе фиолетово, куда лететь, а каково будет нам на своих двоих и с рюкзаками, они не подумали? Тем более, что по Машкиным выкладкам до перевала ещё шлёпать и шлёпать – на юг. Свернули с буранки и бодро затопотали по целине. Бодро – потому, что скорость нашего передвижения от такой фигни, как эта «целина», ничуть не уменьшилась – нашему Энерджайзеру оказалось по барабану, где тропить. Тормозились лишь в узких и неудобоваримых местах (да и то не из-за тропящего – это мы за ним не поспевали) или для того, чтобы определиться с направлением дальнейшего продвижения, которым рулила Машка. 
Как я уже упоминала, было очень ветрено, и с приближением к верхам эта ветреность только возрастала – до шквальной. Радовало в этой ситуации лишь одно – дуло откуда-то более-менее сзади, подталкивая вперёд, а не опрокидывая назад. Хуже было с ориентированием на местности в условиях нынешней нулевой видимости. Лишь изредка в сплошном бурлящем молоке окружающего пространства слева мерещился высокий склон, который мы условились считать отрогом вершинки 981, и поэтому шли, старательно огибая его. Правда была ещё одна вероятность – что это отрог не вершинки 981, а совсем даже Сосьвинского камня. Но Машка уверенно отмела это предположение – мол, рано ещё, и мы продолжали бежать на юг, постепенно вслед за отрогом поворачивая к востоку и набирая высоту. Вскоре закончился снег, и мы жёстко заскрипели кантами по твёрдому фирну. А ещё минут через тридцать после этого оказалось, что вверх идти уже некуда – разве что лезть на крутую стенку слева, так как во все остальные стороны шёл спуск. Ура! Мы сделали это! И плевать, что вышли значительно выше перевальной седловины! Но зато Машкино чутье в очередной раз не подвело нас! А дальше был спуск на восток… А восток – это вам не запад с его ухоженными дорожками, подстриженными кустиками, кондиционерами и оборудованными туалетами. На востоке всё по настоящему, как в жизни. В общем, спуск был суровым. Договорились, что не будем разгоняться и разбегаться, как тараканы, в разные стороны, а через сто метров дожидаться всех. Ладно? Ладно. Ну, первые, давай! Первые и дали – очень слаженно, я бы даже сказала, красиво стартовали: Димка прямо… Машка вправо… Причем Димка тут же скрылся из поля зрения за перегибом… И все зачарованно наблюдали как маленькой кометой уносилась вдаль Машка… ба-бах… облако снега… полёт… прерванный… ну, хоть эта не успела улететь… Что ты будешь делать… Скорректировали Машку по Димке (он, конечно, ушёл малость не туда, но было уже поздно подпрыгивать), и дальше всё пошло по плану. Первый участок – фирновый – был самым неприятным, ещё и ветер усиленно «помогал», добавляя падучести. На втором участке – снежном – тоже было весело. Снег оказался очень глубоким и тяжелым, а склон – крутым. Так что после нашего дефиле там остался целый пещерный город – можно экскурсии водить… А еще где-то на границе участков мы встретили первого человека «оттуда». Им оказался наш прошлогодний знакомец – тогда мы встретились с ним у избушки под Казанским. А говорят, что земля – это огромный шар… Дядечка порадовал нас известием, что два дня назад автодорога была чищенная, так что вполне вероятно, что завтра мы всё-таки уедем без проблем. Внизу перекусили. Там оказалась ещё одна избушка – добротная такая, свеженькая и даже обитаемая. Так что заходить не стали. От избушки шел буранный след – прямиком до дороги, до которой оставалось около двух километров. Дорога и впрямь оказалась вполне пригодной для употребления любым видом автотранспорта. Так что всё, поход и правда, закончен. Осталось только найти, где переночевать, а там уповать, что денежная сторона вопроса перетянет лень человеческую. Кстати, Костя предложил интересный вариант – альтернативу серовскому вокзалу. Он пригласил ВСЕХ нас в гости к своей бабушке, которая живет в паре часов езды от Серова. И даже баньку с пирожками пообещал. Банька, конечно, здорово, но вот бабушку-то за что?.. 
…А вот и звезда. Пока дожидались хвоста, Ёлочка со Снегурочкой (под прицелами всех передовых фотоаппаратов) изощрялись на придорожном монументе в лыжной акробатике. Они у нас нынче самые популярные фотомодели. Ещё через пару километров топать по ровной дороге стало скучно, да и смысла особого не было – если автобус завтра придёт, то еще десяток километров погоды не сделают, а если не придёт – результат тот же. Поэтому забурились в чащобу и заложили там табор. Палатки, костровище, любимый лесоповал… Ужин, гитара, посиделки… Сегодня была очередь второй палаты идти к нам в гости. Однако они отмазались под предлогом таинственных шишечек, высыпавших у всей их женской (?) половины не буду говорить где. Правда, эти ренегады настойчиво зазывали нас к себе (неужели хотели поделиться шишечками???), но мы уже прилегли, расслабились… а лёжа слушать песни куда лучше, чем спрессовавшись кильками в банке… И Ванечка так задушевно пел… Димка: Кажется, тетрадь начали применять по прямому назначению. Наверное, немного жестковато, но сойдёт – в наших условиях привередничать не будешь. Итак, продолжаю репортаж. У Маши с Серёжкой уже окончательно съехали крыши – как увидят друг друга, сразу же начинают рычать. Интересно, что же будет дальше??? Представьте себе: город, улица, народ снуёт во всех направлениях. Вдруг посреди толпы раздаётся хриплый рык: «Сифон?» А в ответ: «Да, Борода!» Это встретились Сифон и Борода, которые в миру, соответственно, Серёга и Маша. Их истинные имена стёрлись из памяти друг друга. В отличие от прозвищ. А пока Маша отращивает бороду и учится говорить-рычать на сифонском. Сегодня на лесоповале выяснилось, где водятся черти. А водятся они у Анютки. Просто удивительно, что во второй палате до сих пор все живы. Впрочем, поход ещё не окончен… Но, наверное, самое потрясающее событие ожидает бабушку Кости, которую он опрометчиво решил навестить всей нашей маленькой компанией в шестнадцать человекоподобных существ. Мысли о скорых пирожках и бане греют меня не меньше, чем эта печка, которую приходится подкармливать, ну, просто постоянно, не взирая на её жаркий, просто испепеляющий темперамент. Впрочем, с пирожками вопрос пока не решён, возможно, вместо них будет унылый серовский вокзал… Обрывки вечерних посиделок: Глава девятая. ГАЛОП В ЕВРОПУ ГАЛОП - Бальный парный танец в стремительном темпе (получивший широкое распространение в XIX в.). ПАЗик, конечно же, пришёл. И водитель был в своём репертуаре – он, как только увидел на дороге нашу толпу, так сразу же и остановился – за полкилометра. И ещё фарами, гад, заподмигивал – мол, чешите скорее. Потом ещё полдороги зудел, сколько времени мы у него отняли… Серов был всё так же сер, поэтому даже я начала подумывать на тему «а, может, Костина бабушка любит шумные молодежные компании». Но после посещения местных касс, наша многоножка стремительно стала обезноживать. Первой отсеялась, естественно, Марина – она изначально собиралась домой, в Нижний Тагил. Потом отпала Люба – она купила билет на прямой паровоз Серов-Москва. А после того, как нас покинули Ваня с Леной и Анькой – бане с пирожками они предпочли круиз с пересадкой в Ё-бурге, задумалась и я. Есть же давно – ещё с Конжаковских времён – отработанный вариант перекладных: электричка до Гороблагодатской, паровозик до Чусового, а оттуда первой же лошадью домой. И завтра утром уже буду нежиться в ванночке. Народ, уже свыкшийся с мыслями о бабушке и пирожках, отреагировал вяло, но гонцов в кассы всё-таки отправили. Через пять минут взмыленные засланцы ворвались в зал ожидания – через двадцать минут отправление!!! И понеслось… – билеты сдать, билеты купить, киоски, продукты, ещё продукты… пьяный мужик в заветном домике под буквой «Ж»… лыжи, лыжи не забыть… бего-о-о-ом… пересчитайте, все ли сели… раз, два… сядь, тебя уже сосчитали… два, я сказала… пять… одиннадцать… Поехали… В Тагиле осиротели на Марину… Три часа стучали зубами в ГБД – там почему-то всегда такой дубак, впору переносить сюда полюс холода. Зато в паровозике отогрелись на несколько лет вперёд, местные проводники, похоже, были не в курсах, что в стране кризис… Хотели баню – получите и распишитесь… Полчасика охолонули в Чусовом, и опять – тыгдым-тыгдым-тыгдым… А о приключениях нашей троицы, выбравшей альтернативный вариант, лучше всего расскажет Анька – у неё так эмоционально получается!!! Эпилог |
ЗЫ: Новый год-то два раза будем встречать, сначала по Перми, а потом по Москве - в поезде же МСК время!!! Так что готовьтесь!» Ура! Галка быстренько заявила поход в МКК и у спасателей. И мы расслабились в очередной раз…