|
Сегодня на дворе 2012 год. Глядя на это свое творение, я теперь искренне так умиляюсь! Ведь это дневник самого первого моего похода! Тогда я этого еще не знала. Тогда просто писать о событиях жизни было в порядке вещей. И вот прошло с того 2004 года уже столько лет, событий и лиц, а то, первое восприятие мира вне города, нет-нет, да и вновь нахлынет. Ощущение бескрайности и безграничности счастья просто накрепко врезалось в память! Итак, год 2004! …Сегодня я расскажу про поездку в «Басеги». Для моих однокурсниц это производственная практика, я же, глупая, напросилась с ними ехать по доброй воле и в трезвой памяти!!! То, как меня собирали всем семейством и провожали, оставим за кадром. Сели в электричку мы довольно рано, поэтому долго прощались с провожающими, которые никак не хотели смириться с разлукой на целых четыре (ЧЕТЫРЕ!!) дня. Но со временем электричка тронулась, и мы поехали в неизвестность. А собралась нас следующая компания: мои одногруппницы Ирина и Наташа, аспирантка нашей кафедры Вика и наш общий преподаватель **** Александра Евгеньевна. А.Е. с собакой (Рэк) и Вика подсели на Перми-первой. Последней села Ирина – в Мотовилихе. С ней мы совместными усилиями подняли мой рюкзачище, тогда только для нее появилось место. Потом мы ехали четыре часа. Сначала прикалывались, потом местами дремали, Вика читала, Наташка тоже пыталась читать, но Ирина усиленно это ей не позволяла (скажу на будущее, да и по секрету – за всю поездку Наталья так и прочитала только 10 страниц своего «Алхимика»). А.Е. вместе с Рэком со временем перебралась на соседнюю лавку. Потом показался Чусовой, мы там пересели на другую электричку. И еще два часа пути в поезде (обычный плацкарт) до станции Баская. Там мы не смогли влезти в донельзя переполненный автобус, поэтому 2,5 часа ждали следующего. Сходили в местный бар «Метелица», где попробовали чебуреки, показавшиеся нам тогда восхитительными. А потом пришел долгожданный автобус, который через 30 минут доставил нас в город Гремячинск к конторе заповедника. Только пришли, как на улице началась шикарная гроза. Перекусили и улеглись спать: мы втроем на диван, Вика и А.Е. на раскладушки, а тетенька-попутчица (Елена Витальевна с биофака) расположилась на стульях. Спать было жутко неудобно и тесно. 23 августа Я первый раз сидела в кабине такой огромной машины. И радовалась как дитё. Даже ямам и колдобинам. Два раза форсировали речки, видели разных птиц, а шофер развлекался тем, что высматривал на обочине грибы. Так ехали ещё где-то около 2-х часов. Ну а потом счастье кончилось – мы приехали. Выгрузились на кордоне в так называемых гостевых домиках. Обратным рейсом «наша» машина забрала группу московских студентов и иностранцев. Мы остались одни в тумане. 
 Пока разбирали вещи и устраивались, туман сошел. Зрелище открылось шикарное. Для нас это было что-то из ряда вон выходящее, мы могли еще долго так стоять и таращиться, но А.Е. быстренько спустила нас с небес на землю – пора обедать! А после обеда мы выдвинулись на приступ Северного Басега. Шли налегке и с ужасом думали о том, что вот уже завтра точно также придется идти, но только уже с рюкзаками. Впечатляло, если не все, то очень многое. Мне нравилось. Шли по курумникам, все время в гору. Было жарко и совсем не сыро, а А.Е. сказала идти в сапогах. Когда карабкались непосредственно на вершину, было немного жутковато. Во-первых, непривычно (мы первый раз своими глазами видели россыпь таких огромных камней), во-вторых, А.Е. предоставила право нам самим выбирать себе дорогу, по сути, бросив и уйдя далеко вперед (поэтому мы невероятно тормозили). Когда поднялись – это была эйфория, кайф. Ощущения, которые просто невозможно описать никакими словами! Хотя горы и невысокие, все равно впечатляло. Совсем мало времени нам дали на любование миром. Пошли обратно. Спуск для меня лично был сложнее подъема, хотя мы и шли вниз не по курумам, а по экотропе. Не прошло даром событие 12 июня, хотя и шрамы уже зажили, но не держит на спусках нога меня с добавочным весом, подвертывается и все тут. Постепенно (в том плане, что не все вместе) мы пришли «домой», сварили ужин. Стали укладываться спать. Мы с девчонками посидели еще за картами, но скоро улеглись и мы. Наташа: - Ирин, у тебя ноги с нар не свешиваются? 
 
 Спали мы в таком сооружении, которое вполне можно назвать строительным вагончиком. В одной его части стоял диванчик, на котором разместилась А.Е. со своим песиком, а в другой были обычные нары от стены до стены, где спали мы. 24 августа Собрались. Прошли со своими рюкзаками только до «верхних» гостевых домиков и уже в ужасе спросили друг у друга: «А как дальше?», когда А.Е. ушла отмечать наши документы. Идти было очень тяжело. Всю дорогу я шла и придумывала, как буду жаловаться дома Жене на А.Е. В нашем маленьком женском коллективе с самого начала была задана атмосфера волчьей стаи – каждый сам за себя, никого не ждем и никому не помогаем. Постепенно дорога привела в лес, где она, в общем-то, и исчезла, превратившись в болото. Идти по нему было очень уж стремно. И страшно, от того, что ноги постоянно проваливались глубже, чем позволяли сапоги. А.Е. ушла далеко вперед, никакую тропу она показывать даже и не собиралась (да и была ли она, тропа-то?). На первом привале я спросила ее, есть ли какой-то универсальный способ хождения по болоту и может ли она идти медленнее, чтобы нам идти по ее следам. Вот уж тут нам влетело, так влетело!!! Тема криков: «Вы что, еще и стонать вздумали?!?» И много еще всякого разного не особенно приятного. Вот тогда я и решила для себя, что черта с два еще хоть что-то ей скажу. Конечно, есть такая техника у опытных военных командиров вызывать злобу и ненависть у своих подопечных, чтобы они на этой волне совершали невозможные переходы, но вряд ли эта техника знакома А.Е. Она просто вела себя сволочно и все. Но, тем не менее, только на своей злобе я тот день и держалась. Дошли до места привала. К тому моменту дорога уже довольно долгое время вела в гору. Плюс никуда не девалось болото. Дошли до привала, все бухнулись. Кроме нее, меня и, вроде бы, Наташки. Я себе задолго до этого поставила целью на привалах не садиться и трогаться первой. А.Е. сразу же заорала, что сперва надо организовать костер, принести воды и только потом падать отдыхать. Ирина пыталась что-то сказать, но это вызвало лишь новую волну брани. За водой + чистить картошку пошла я. Ко мне присоединилась Наташка. И мы дофига прошли вниз, а потом опять лезли вверх. Забегая вперед, скажу, что мыть котел и набирать воду на чай отправились опять же мы с Наташкой. Итак, пообедали и двинулись дальше. Дальше пошли курумники, и дорога стала еще сильнее в гору. Тут мы уже не шли, а просто ползли. Мы с Наташкой и раньше по болоту тащились самыми последними. У нее рюкзак был всех тяжелее. Про свой я того же сказать не могу, но тогда он казался мне самым тяжелым. Потом было вообще испытание на выносливость. Ощущение, будто у нас не туристическая прогулка женским коллективом, а армейский марш-бросок с проверкой на выносливость. Был момент, когда я на коленях вскарабкалась на очередную каменюку, а с колен встать не смогла. Как в кино, когда взмыленная лошадка пытается встать, у нее дрожат коленки, она использует на рывок последние силы, но падает замертво. Так вот и я. Ноги дрожат, я из последних сил встаю… Только озлобленность на А.Е. помогла мне влезть на ту гору, да потом еще идти ей по пяткам. Время от времени она предлагала нам полюбоваться на открывающиеся пространства, но нам в такие моменты было не до того. Иногда я сама бросала куда-нибудь случайный взгляд. И думала… Вообще-то то, что я тогда думала, цензура не пропускает. Но все это относилось к А.Е. и сводилось к тому, что за каким чертом мы лезем в горы, если нам не дают даже двух минут посмотреть на них спокойно. Момент: привал, я лежу прямо на земле, на спине; надо мной синее небо без единого облачка, после того жуткого подъема тело ощущает не то что гипер усталость, а нечто новое. И мысль: «Круто. Вот где оно – счастье!..» Вот оно то, ради чего стоит жить. На склоне были альпийские луга, представленные в преимуществе ягодниками (брусника, голубика, черника, шикша). Самое печальное, что и тут А.Е. больше 10 минут через полчаса ходьбы не давала. И порой остановки были там, где ягоды сменялись ягелем. Но потом мы снова шли по ягодам. Их там огромные количества. Вот бы здорово наварить из брусники варенья! Больше всех из нас страдала Вика. У нее вообще на ягоды какая-то бешеная реакция. Словно она неизвестно откуда и ягод никогда в жизни не видывала. Странная. И отношения у меня с ней как-то не сложились. Сцапались только раз, но всю дорогу я себя сдерживала, чтобы не было конфликта. 
 Потом начался спуск, на котором А.Е. потеряла тропу. Само собой, что и в этом были виноваты тоже мы – слишком много времени потратили на подъем. Очень долго плутали по склону зигзагом: вверх, вниз, вверх, вниз… Тропу она так и не нашла. Время было около семи вечера. Нам было предложено два варианта: либо ночевать прямо здесь – в довольно уютном месте, либо топать дальше и ночевать там, где застанет ночь. Второй вариант был нежелателен, т.к. опасен, потому что мы вступили в медвежьи владения. Вика обрадовалась «о! Мишки! Пойдемте, может, мы встретим мишку!». О! Как меня бесила эта… (как бы помягче сказать) со своей мечтой встретить мишку. Ведь реальное же проявление идиотизма в особо обостренной форме! Никакие доводы не смогли переубедить ее, что живой лесной зверь – это опасный хищник, встреча с которым для человека не всегда заканчивается благополучно. Она продолжала воспринимать медведя как маленького и доброго плюшевого мишку. В итоге идти дальше желала только Вика. Поэтому мы остановились и разбили лагерь прямо здесь же. В целом, это было некоторое возвышение в рельефе, с одной стороны закрытое от ветра маленькими скалками, с другой – круто уходящее в буреломище кустарника. Устроили себе лежбища с подветренной стороны скал. Прямо на земле, ибо других вариантов у нас не было. 
 С 10 часов вечера начинались дежурства. Дежурили двойками с целью поддержания костра. Наша с Наташкой очередь была с часу до 4-х утра. Так и не поняла, успела ли я уснуть, но ровно в час глаза мои открылись и посмотрели на часы. Мы сменили Ирину с Викой. Было не особенно приятно и уютно, т. к. к темноте в конце девчоночьего дежурства прибавились зарницы. Жутковато. Благо, что за спиной у нас высилась скала и что мы вообще были не в лесу, а на сравнительно открытой площадке. 
Примерно через час нашего дежурства начался дождь. Очень хорошо, что лично я к дождю подготовилась, и вещи вокруг спального места не раскидывала. Убрала только спальник и пенку. Было и общественное приготовление на случай грозы – натянутый Наташкин дождевик. Вошла под него в числе первых. Потом оказалось, что нечем прижать пенку, чтобы народ не мочило сбоку, прижала своим рюкзаком, так что он оказался наполовину под ливнем. Велели подкинуть в костер, иначе его зальет. Пока подкидывала, оказалось, что мне места под пологом уже и нет вовсе. Все просто замечательно устроились со своими вещами под «крышей» и на призыв подвинуться никто не откликнулся. Так и села за их спинами наполовину снаружи. Укуталась в свой кусок полиэтилена, который типа плащ. Согнутая пенка, на которой я сидела, стала напоминать маленький бассейнчик. Промокла до самого предела: двое штанов, двое нештанов. Кое-как пыталась устроиться, нарвалась на недовольство и ворчание Ирины, что я ей то ли на хлеб давлю, то ли еще куда. Удержалась, ругаться не стала. Наталья предложила навалиться на нее. Сидеть на корточках тоже было исключено, т.к. ноги такой позы не принимали ни за что после дня выматывающих подъемов. Несколько раз приходилось вставать к костру… Обидно, что меня и под навес не пустили и к костру выгоняли под проливной дождь. Потом гроза утихла. Все вылезли и легли досыпать. Наше дежурство продолжалось. Высушилась сама, высушила рюкзак. До пяти обманывали А.Е. со временем, чтобы она дольше могла поспать и не была такой злой на нас следующим днем. Потом она встала, а мы легли. 25 августа Убивала система кормления Рэкочки. Если он отказывался от предложенной пищи (а он обычно очень редко соглашался поесть, да и то исключительно из рук хозяйки), пища тут же вываливалась и заменялась новым вариантом. Причем каждый раз ему предлагалось так дофига, что хватило бы даже человеку (Рэк мелкий, чуть больше кошки). Чай она опять сделала сама. Мы перекусили. Потом на нас наорали за нерасторопность. А потом мы пошли. Тропа отыскаться так и не захотела, и мы шли тем же способом: вверх, вниз. Когда спустились в лес, было настоятельно велено вести громкие беседы или петь. Все кроме Вики исполняли указание. Вообще мы с девчонками откровенно не понимали, почему все шишки достаются только нам? Чем Вика заслужила такое привилегированное положение? В лесу А.Е. по собственным утверждениям ни разу не плутала. Таким вот образом, все когда-то происходит впервые. Поплутали полдня и выползли в очередное болото. Ну а потом, со временем, и опять на альпийские луга вышли. Теперь лес сменился бесконечной луговиной. А потом мы чуть было не прошли мимо цели нашего пути – кунга. Кунг – это короб от машины, вахтовка, половина которой занята нарами, плюс буржуйка в уголке. Внимание общества на нее обратила я. Хочется думать, что если бы я не глазела в тот момент по сторонам, то это сделал бы кто-нибудь еще. Пошли к кунгу. Почему-то он всем не понравился. Я же дак по-прежнему тихо радовалась всему меня окружающему. Дошли. А.Е. выдвинула два задания: поход с ней за водой 1 человек, остальные – обустройство жилья. За водой с ней пошла я. Господи! Как мы с ней ходили. Это было из разряда «нечто». Тропу она опять почему-то не нашла. Ну, да и не мудрено! По ориентировке, записанной в журнале в кунге, вообще не реально было понять что-либо! «…надо перешагнуть через три колеи и по тропинке вдоль ивы. Там, где береза, поворот вдоль кустов и в серединку…» …Ходили кругами, зигзагами, спиралями. То в горушку, то по траве, что выше меня, то в лесочке. Практически вернулись к кунгу, и пошли по колее. Шли долго и трудно. Она успела обвинить меня в том, что я ступила на ее собаку, которая плелась взади нее передо мной. А если и не ступила, то что-то сделала своей палкой-посохом (которую она мне всю дорогу велела выбросить). Хотя я-то ясно видела, что ее собака заверещала, встав на сухую траву и испугавшись ее (стоит сказать, что Рэкочка жутко боится мух и всех тех, кто жужжит и летает). Со временем и эта пытка закончилась, мы нашли воду. Маленькое болотце в колее. Набрали все свои емкости. Рюкзак со всем этим (2 бутылки по два литра, две по 0,5, одна 1,5, одна литровая и какая-то небольшая) достался мне. Маленький котелок взяла она. Но совсем скоро выяснилось, что собачка идти не может и ее надо нести на руках. Само собой, что котелок перекочевал ко мне. А еще в мои обязанности входило заламывание веток на завтра... Обратный путь вымотал постоянными остановками – нести Рэка нелегко, хоть он и мелкий. Да еще противная липкая духота! Но и это со временем кончилось. Как сказала А.Е., ходили мы чуть больше трех часов, находили где-то около 8 км. Девчонки за это время наломали дров и вымели кунг, на этом они решили, что их работа закончилась. И как кто-то из них сказал, им стало грустно, они сели и разговаривали. А.Е. имела на этот счет свое мнение. Как она кричала! Только что не матом, спасибо! Заявила, что больше никогда никуда нас не возьмет, обзывала их. При этом она оставила в стороне меня, выделив похвалой. Их она просто унизила, довела Иринку и Наташку до слез… 
 Поели. Все меня упорно игнорируют. Ирина с Наташей пошли за дровами. Я отправилась с ними. Ирина: «Наташа, пошли. Хватит». Делает вид, что меня и нет вовсе. Наташка не уходит, зовет меня и ждет, пока я пойду. Вечер так и прошел скомкано. А.Е. посоветовала лечь и уснуть до того как станет темно и страшно. Кроме того, она была почему-то уверена, что предыдущую ночь не выспалась из-за нас (видимо, это мы грозу накамлали). Мы с Ириной легли первыми. Наконец-то разговорились. Почему-то они думали, что я ходила на увеселительную прогулку. Вот и делай добро… Решили протереть ноги одеколоном. В это время пришла А.Е. Место, которое мог бы занять человек, занял Рэк. Для Вики и Наташки осталось одно на двоих. Но оказалось, что А.Е. не переносит запаха одеколона… Накричала на нас и со словами «Потерпи, Рэкочка, сейчас здесь перестанет пахнуть» ушла на улицу. Тогда Ирина решила, что осенью перейдет к другому научному руководителю. Точнее решила-то она, наверное, еще днем, но озвучила тогда. Не думаю, что этому суждено быть. Все уляжется и забудется. Тем временем снаружи А.Е. начала рассказывать страшные истории про медведей. В какой-то момент я задремала. Спать было плохо: жарко (натопили печь, чтобы в экстренном случае ее было легко зажечь), тесно, уклон в сторону головы, страшно. Еще в машине биолог-попутчица рассказала, как раз ее в этом кунге будил медведь. Но у нее было дымно от печи, и он не вошел, а только содрал закрывающую пленку (ведь не трудно предположить, что дверь там закрывается чуть больше, чем до середины и выполняет исключительно декоративную функцию!). Вика бесила просто дико. Так хотелось ее заткнуть!! Хотела встречи с медведем, смеялась над нашими противомедвежьими приготовлениями, да и над нами, трусихами, заодно. Проснулась я уже совсем ночью по часам как-то незаметно. Резко и непонятно от чего. Начало смеркаться. И вместе с тем начала подкрадываться жуть. Много непонятных звуков. Не знаю, как бы я провела эту ночь, если бы не Наташка. Ее просто окутал страх. Она вцепилась одной рукой в фонарь (что сделала и я), а другой рукой в мою руку. И вместе с этим мой страх прошел. Потому что невозможно успокаивать человека, когда сам не веришь своим словам. Мне пришлось не бояться. Каждый шорох я поясняла ей по мере фантазии: «это собака», «это мыши», «это ветер», «это ветки», «весь полиэтилен и все железо у нас внутри, значит и звуки у нас, а не снаружи»…Потом Вика предложила нам заткнуться. Наташкин страх ощущала даже я, через ее руку. По-моему она даже не дышала толком. Было несколько по-настоящему жутких моментов. Когда первый раз подул ветер и клеенка, которой мы завешали дверь, заколыхалась. А второй, когда собака начала около дверей скрести ногтями по железу. Тогда как по команде все соскочили и зажгли фонари. Как подготовка к встрече медведя, у нас лежали кучи дров, чтобы быстро разжечь печь. Постепенно я опять заснула. Следующее пробуждение: эта… Вика, разбудила Наташку и сказала ей, что у дверей кто-то ходит. И все началось по-новому: фонарь в одной руке, вцепившаяся Наталья в другой. Так и уснули. Ирина все это благополучно проспала. 26 августа С самого утра было солнечно и сразу жарко. Позавтракали чаем и тронулись в путь. Колею нашли, фиг знает, с какого раза. И просто неисчислимое количество раз потеряли. Дошли до ручья, где сделали большой привал и обед. А потом остаток дня поражал своей однообразностью – старая заросшая дорога в лесу, мрачная, местами болотистая. Было несколько приятных чистых ручьев. Но еще 25-го я напилась болотной воды, чего делать, категорически не стоило. Вместе с А.Е. А 26-го к числу потенциальных козленочков присоединились Ирина с Наташей. Итак, теперь ожидаем последствий. В качестве таковых может быть не очень приятное и трудноизлечимое заболевание. Радует, что вроде как не очень опасное. Неизвестно в какой части пути пересекали заросли крапивы и борщевика выше меня ростом. Как потом сказала А.Е., на том месте когда-то был хутор. А потом мы фоткались на фоне вершин Южного Басега, а потом все шли, шли, шли и шли… Совсем к вечеру дошли до кордона. Хозяина на месте не оказалось. В избе была протоплена печь, и костер еще дымился. Мы устроились у него в гостях сами. Поужинали и пошли, типа, спать. Вика и А.Е. устроились в избе на одной кровати, а нам троим место осталось только на холодном щелястом чердаке. По-моему, мы там устроились просто круто. Сыграли партию в покер, я с большущим отрывом выиграла, поэтому девчонки меня назвали «Бито» и играли между собой за 2-е место. Надели на себя много всего, хоть и август, но чего-то не жарко. Я спала в шапке и варежках. Со слов Ирины, ночью по нам бегали мыши…Слышали, как совсем в темноте вернулся лесник. 27 августа 
После завтрака вернулась А.Е. и сказала, что к 10 будет машина. А время-то уже почти 10. Мы стали активно собирать вещи. За этим занятием и застала нас приехавшая машина. Открытый газик. Машину помимо водителя сопровождал инспектор в форме с ружьем и вывозимый с какого-то кордона молодой лесник Артем. Пока мы дособирывались, мужики попили чай. А потом мы погрузились и тронулись в путь домой. Ехали весело. Сначала все разместились на единственную лавку у кабины, кроме А.Е.(которая сразу села на рюкзак), почти сразу Артем тоже пересел на сумку, освободив нам место. Я смотрела на дорогу и ловила просто осязаемый кайф от дороги и встречного ветра. Между мной и Наташкой сидела Вика, которая почему-то быстро и сильно замерзла. Со временем она тоже слезла с лавки на рюкзак. Сидеть стало и вовсе вольготно. Мы с Наташкой даже с ногами залезли. Часа через два был большой привал с костром и обедом. Мужики (кроме Артема) ушли по ягоды, часа на 1,5. А Артем сделал костер (просто залюбоваться можно было тем, как это делает мужик!) быстро и качественно, не то, что до этого дня творили мы. Просто даже смысла нет сравнивать его творение с нашими бабьими костерками. Наломал дров – тоже зрелищно. Пообедали. Тут уже как раз и мужики вернулись. Точнее вернулся только водитель, а инспектора подобрали по дороге. А еще до остановки Артем подарил мне пучок тетеревиных перьев, которыми я поделилась со всеми, оставив себе только три. Рассказал несколько историй из своей жизни, связанных с медведями. Легко и с юмором. Первая встреча с Хозяином у него произошла в 13 лет. Они с другом возвращались из училища в Кизеле. Друга медведь заломал… Мне нравилось ехать и не хотелось, чтобы дорога заканчивалась. Но она закончилась. Нас привезли на станцию Баская и высадили, а А.Е. уехала в контору, где у нее остались какие-то незавершенные дела. До нашего поезда было очень долго: мы прибыли в полчетвертого, а поезд только в 1:20. Все это время мы протолклись на вокзале. Сначала сходили пополдничали все в тот же бар, поиграли в покер, поболтали на солнышке на улице. Довольно мило и интересно поболтали. Потом опять пошли в бар. На этот раз очень вкусно и плотно поужинали на глазах у огромного количества местных завсегдатаев. Хочется еще сказать, что люди там совсем другого образца, очень сильно отличаются от пермяков. Какие-то еще не испортившиеся, не сгнившие. Добрые? 28 августа А потом настало утро. Мы встали, попили чаю и приехали. Как это ни удивительно звучит, но меня встречали оба родителя. Ну и вот, я дома… И ни смотря ни на что, поездка эта мне понравилась и запомнилась. А главное, я поняла что-то для себя и про себя новое: если не смогу больше никуда вырываться, я буду очень сожалеть по этому поводу. Это мое! Это мне нужно! Просто необходимо! |